"Шломо Вульф. В обход черной кошки" - читать интересную книгу автора

вам... знаете ли, в таком... состоянии негоже быть одной." "Я так и
знала. - Мне не следовало вообще пускаться в откровения... Простите меня и
считайте, что я просто пошутила. А теперь нам лучше расстаться. Я
прекрасно доберусь к себе на метро. Что с вами? - Выражение лица этого
респектабельного чужого красавца поразило её. Она впервые в жизни была в
подобном обществе и могла ожидать чего угодно, но не такого искреннего
ужаса в глазах. - Вам нехорошо?" "Нет, просто я вдруг убедился, как просто
и быстро я могу вас потерять навсегда. А мне этого ни в коем случае не
хотелось бы. Я не знаю, что на меня вдруг нашло, но ваше безумие
оказалось заразительным. Мне почему-то страстно захотелось немедленно
узнать все подробности о каком-то Союзе и о могучем Израиле. Не
уходите..." "Хорошо," - ответила она с облегчением.
На набережной Фонтанки напротив Летнего Сада сверкало мрамором и
зеркальными стеклами здание Путиловского Центра. По сигналу Мухина мальчик
подогнал из гаража белоснежный с золотым тиснением "путятин" последней
модели. Марина погрузилась в бархатные белые подушки рядом с Мухиным,
который быстро настроил путевой компютер и нажал кнопку с синей подсветкой
в розовом теплом сумраке кабины. Машина стремительно понеслась по улицам
столицы, почти не нуждаясь в водителе. Старый город выставлял напоказ
убегающие назад ухоженные проспекты. От петербургских домов здесь
остались только фасады или их копии. Всё остальное было давным-давно
перестроено в современном духе. Поэтому город выглядел как новенький,
чистый, выметенный чуть ли не досуха после каждого снегопада шустрыми
бесшумными роботами.
На Владимирском мелькнула витрина магазина мехов. "В подобном иагазине
на Невском я продаю свою наготу, - вдруг сказала Марина, - До этого я была
уборщицей в пирожковой, три рубля в неделю. Вам не приходилось жить на
такой доход, князь? Полтора рубля за квартирку в мансарде, пятьдесят
копеек на метро, остальное... И тут объявление: в магазин мехов Гоги
Шелкадзе требуется манекенщица в витрину - сорок рублей в неделю,
представляете? Пришло десятка два красоток со всего Петрограда. Холод
собачий, ветер, снег с дождём, погода не для моей синтетики. Какой-то тип
приглашает нас в пустынный склад, такой же холодный как двор и устраивает
себе стриптиз... И когда отсеял всех, крому пятерых, то говорит, что ему
нужна только одна маникенщица... Понимаете, только одна... Рабочий наряд -
в соответствии с режиссурой рекламы. И опять рассматривает. Одна девушка
ему говорит, что для любования ею он мог бы найти место потеплее. Он ей
протянул талоны на обед и говорит: "Можете одеваться. Нам нужны только
послушные и терпеливые служащие. Спасибо." "Вот зараза, - она говорит. - Я
тебе подожгу твои меха, тогда поиздеваешься, упырь, татарская морда..." А
он и ухом не повёл, вышагивает. Тут он просит улыбку, а я тут как назло
стала икать. А как раз говорит: "Кто из вас работал маникенщицей до нас?"
Сейчас выгонит, думаю, после всего этого... И громко так икнула. "Отлично,
- обрадовался он, даже руки потёр в перчатках. Замёрз, бедняга, в своей
дублёнке. - Как вас звать? Марина, идите за мной. А вас мы ждем следующий
раз..." "А талоны? - слышу за спиной. - Талоны хоть дай, кровосос..."
Приводят меня к занавешенной ещё витрине, а меня трясёт в тепле даже
сильнее, чем на холоде. И не могу избавиться от навязчивой мысли, что
заболела. И именно тогда, когда наконец приняли на работу. Впрочем, в
глубине души я была даже рада этому. Теперь, когда отбор был позади, такой