"Шломо Вульф. На своей земле" - читать интересную книгу автора

очнулись только тогда, когда со склона ссыпались шестеро драных арабских
подростков с об-резками стальных труб в руках. Они пошли на нас, всем своим
видом выражая угрозу. "Кто вы? - на иврите спросил один из них. -
Поселенцы?" "Что вы! - сев-шим голосом ответил перепуганный насмерть Сырых.
- Мы иностранные коррес-поденты. Из России и Англии. Мы ваши друзья." "Он
тоже? - ткнул герой палес-тинского споротивления трубой в живот Амирама
Эйделя. - Ну-ка, аба (отец), скажи мне что-нибудь по-русски или
по-английски." "Я тебе, подонок, скажу по-арабски," - добавил что-то старик
и тотчас свалился от удара трубой по голове. Таня проводила какие-то приемы
самбо с напавшим на нее подростком, я врезал кулаком в удиви-тельно холодную
наощупь рожу, Ингрид и Владимир судорожно вцепились в свою аппаратуру,
которую у них вырывали. Но тщетно. На Сырых дико заорали, и он покорно
выпустил из рук свое имущество. Ингрид рыдала, сидя на песке, тоже
ограбленная, а на меня замахнулся трубой тот же главарь, что оглушил или
убил ста-рика-поселенца. Я подставил голую руку, понимая, что это меня не
спасет, когда ос-каленное лицо моего торжествующего врага вытянулось, а в
белых от злости глазах замерцал ужас. Он медленно присел и нежно положил
свою трубу на песок. Его друзья так же робко опустили рядом видеокамеры, с
заискивающей улыбкой глядя на что-то за моей спиной.
Я оглянулся. К нам не спеша шли двое магавников (бойцов пограничной
охраны). Ни слова не говоря, светлоглазый сержант сделал неуловимое движение
автоматом, и главарь с воем завертелся в песке. Остальные бросились бежать,
но запрыгали и по-падали от беспощадной очереди из автомата по ногам.
Сержант что-то говорил в мобильник. На пляже появился джип, а за ним военная
санитарная машина. До меня не сразу дошло, что спрашивает сержант: "Она с
вами или с ними?"
Оказалось, что речь идет о Тане, стоявшей с трубой в руке. "Да я просто
у него отняла оружие, - сказала она, и все заулыбались вслед за ней. - А
теперь вот руки не разжимаются. Можно мне этого гада хоть разок по башке
огреть? - шагнула она к главарю, судорожно разевающему рот на песке. - Это
же он ударил Амирама." "Нельзя, - по-русски сказал ей сержант. - Я его уже
наказал. Драться он долго не сможет. Теперь их надо отправить в наш
госпиталь."
"Как вас зовут?" - Ингрид Бернс лихорадочно снимала грозных израильтян,
благо-дарно им улыбаясь. "Я Дим Шустер, - сказал сержант. - А он Фарид
Ферро." "Фа-рид? - удивился Владимир. - Он араб?" "Он друз, - сказал Дима. -
Но и арабы быва-ют на нашей стороне." "Я от вас в восторге! - спешила
Ингрид. - Вы - герои."
"Представляю, как она будет все это комментировать, - сказал Амирам
Эйдель с уже перевязанной головой. - Они все тут нам сюсюкают, а включишь
телевизор - все наоборот тому, что на самом деле было." "Как вы себя
чувствуете? - заботливо заглядывала ему в глаза Таня. - Я решила, что вас
вообще убили." "Я с ними прожил всю жизнь, - ответил он. - Когда отбиться
невозможно, надо тут же притвориться единственно хорошим для них - мертвым
евреем. А ты просто чудо, Танья! Как ты двоих сбила с ног и одного
разоружила..."
Подростки, стеная и обливаясь слезами, ковыляли в санитарный фургон.
Главарю надели наручники, остальных даже не связывали. Мы залезли в джип и
покатили к поселению. Я решил, что мне показалось, когда над моей головой
пропела пуля. Но с вышки блок-поста в сторону арабской деревни простучала