"Шломо Вульф. Гекуба" - читать интересную книгу автора

родине? Живя последние годы в тепле, она не забывала ледяной стройки, куда
райком партии загонял их женский коллектив в качестве "привлеченных"
маляров-штукатуров, без спецодежды, без питания, не говоря об обогреве или
оплате их труда. "Привлеченные" отличались от нормальных заключенных только
тем, что после работы возвращались домой, а не на нары, а также
благожелательностью конвоя - штатных бригадиров и малярш, которым
"оказывалась шефская помощь". Именно там Наташа и схватила на всю жизнь
болезнь с красивым названием ишиас. Впрочем, было и преимущество того
периода от нынешнего - то "привлечение" было эпизодическим, а это - никайон
- уборка - пожизненным...
Уютный прохладный автобус заполнялся женщинами ее цеха. Со всех сторон
зву-чала русская речь, смех и приветстсвия. Люди ехали с работы, как ехали
десять лет назад из своих институтов, школ, издательств, консерваторий,
лабораторий.
На второй остановке к Наташе подсела ее ровесница Марина.
Поздоровавшись, она повернулась к окну и стала молча плакать, жалко морща
некогда от природы улыбчивое лицо с ямочками на щеках. "Что, Мариночка? -
коснулась ее руки Ната-ша. - Опять ничего?" "Уже седьмое интервью... - глухо
произнесла она. - Они... они сожалеют, что я такая старая. И удивляются моей
жадности. В таком возрасте у них принято жить на пенсию и нигде не работать.
А мне пришло письмо, что сегодня придут судебные исполнители и... отнимут
все имущество, что мы с Яшей честно заработали. Десять лет откладывали
шекель к шекелю, чтобы купить холодильник, телевизор, люстру... Все в доме
родное, выстраданное, как было там. Но в галуте это была наша
неприкосновенная личная собственность. А тут это все подлежит конфискации,
словно наворованное. А мы и шекеля ни в одной стране не украли. И за это...
среди бела дня и на законном основании... Как жить?" "А почему вы раньше не
урегулировали вопрос с банком? Ведь можно было эту квар-тиру продать, снять
или купить что поменьше и..." "Все равно мы бы остались должны банку. Ведь
за восемь лет долг по машканте только рос и рос. И за что мы могли бы снять,
тем более купить, о чем ты говоришь? То, что нам дают на старость, едва
хватает на еду и счета." "А у Яши?.." "Тоже ноль. Он же на пять лет старше
меня. Всюду обещают. Его отрасль вообще рухнула, уволены тысячи
спе-циалистов. Нам конец, Наташа! Конец... Они добили нас..."
"Ну, не надо так. Все образуется, - привычно говорила Наташа в кабине
лифта. Они поселились здесь восемь лет назад. Банки и маклеры ласково
уговаривали их купить собственные квартиры. Ведь нелепо продолжать снимать
чужие. И постоянно у всех возникали критические ситуации, когда они
успокаивали друг друга точто так же, как сейчас это делала Наташа. - Надо
просто перетерпеть период неудач, правда? Ты же знаешь, что все так или
иначе, раньше или позже, образуется..." "Ты... права. Пора это все кончать,
- закрывала за собой дверь Марина. - Прощай. Спасибо тебе за все..."
"Прощай," - рассеянно ответила Наташа, входя в свою дверь.
Разговор тут же забылся на фоне навалившейся усталости. Она кивнула
обернув-шемуся к ней мужу Жене, давно ставшему приложением к своему
компьютеру, и прошла в ванну.
В зеркале отразилось не вечно оживленное лицо довольной хозяевами,
обществом и жизнью служанки с благополучной виллы, а мгновенно постаревшая
женщина на пределе отпущенных ей природой моральных и физических сил. Она
провела руками по своим некогда густым стрельчатым бровям, приводившим