"Вирджиния Вулф. Эссе" - читать интересную книгу автора

она совсем не похожа на двенадцатилетнего ребенка, а ломается и
жеманничает, как большая, предстояло вскоре стать автором на диво
недетской повести под названием "Любовь и друшба", которую она написала,
как это ни удивительно, пятнадцати лет от роду. Написала, по-видимому,
просто для развлечения братьев и сестер, вместе с которыми обучалась
наукам в классной комнате. Одна глава снабжена шуточно-велеречивым
посвящением брату; другая иллюстрирована акварельными портретами,
сделанными сестрой. Шутки в ней семейные, лучше всего понятные именно
домашним, - сатирическая направленность особенно ясна как раз потому, что
все юные Остены насмешливо относились к чувствительным барышням, которые,
"испустив глубокий вздох, падают в обморок на диван".
То-то, должно быть, покатывались со смеху братья и сестры, когда Джейн
читала им новую сатиру на этот гнусный порок: "Увы, я умираю от горя, ведь
я потеряла возлюбленного моего Огастеса! Один роковой обморок стоил мне
целой жизни. Остерегайся обмороков, любезная Лора, впадай в бешенство
сколько тебе будет угодно, но не теряй сознания..." И дальше в том же
духе, едва поспевая писать и не поспевая соблюдать правописание. Она
повествует о невероятных приключениях Лоры и Софьи, Филендера и Густавуса,
о джентльмене, который через день гонял карету между Эдинбургом и
Стерлингом, о сокровище, выкраденном из ящика стола, о матерях, умирающих
с голоду, и сыновьях, выступающих в макбетовской роли. То-то, должно быть,
хохотала вся классная комната. Тем не менее совершенно очевидно, что эта
девочка-подросток, сидя отдельно от всех в углу гостиной, писала не для
забавы братьев и сестер и вообще не для домашнего потребления. То, что она
писала, предназначалось всем и никому, нашему времени и времени, в которое
она жила; иными словами, уже в таком раннем возрасте Джейн Остен была
писательницей. Это слышно в ритме, в законченности и компактности каждой
фразы. "Она была всего лишь благодушная, воспитанная и любезная девица,
так что не любить ее было не за что, мы ее только презирали". Такой фразе
предназначено пережить рождественские каникулы. Живая, легкая, забавная,
непринужденная почти до абсурда, вот какой получилась книга "Любовь и
дру_ш_ба"; но что за нота слышится в ней повсеместно, не сливаясь с
другими звуками, отчетливая и пронзительная? Это звучит насмешка.
Пятнадцатилетняя девочка из своего угла смеется над всем миром.
Девочки в пятнадцать лет всегда смеются. Прыскают в кулак, когда мистер
Бинни сыплет в чашку соль вместо сахара. И просто помирают со смеху, когда
миссис Томкинс садится на кота. Но еще минута, и они разражаются слезами.
Они еще не заняли окончательной позиции, с которой видно, как много
смешного в человеческой природе и какие черты в людях всегда достойны
осмеяния. Они не знают, что надутая обидчица леди Гревиль и бедная
обиженная Мария присутствуют на каждом балу. А вот Джейн Остен это знала,
знала с самого рождения. Должно быть, одна из фей, которые садятся на край
колыбели, успела полетать с ней и показать ей мир, едва она появилась на
свет. И после этого дитя уже не только знало, как выглядит мир, но и
сделало свой выбор, условившись на том, что получит власть над одной
областью и не будет покушаться на остальные. Вот почему к пятнадцати годам
у нее уже было мало иллюзий насчет других людей и ни одной - насчет самой
себя. То, что выходит из-под ее пера, имеет законченную отточенную форму и
соотнесено не с пасторским домом, а со всей вселенной. Писательница Джейн
Остен держится объективно и загадочно. Когда в одном из самых интересных