"Дэррил Уайл. Остров забытых богов ("Конан")" - читать интересную книгу автора

любопытства. Слова старика не произвели на него никакого впечатления.
- Да. Так они себя называют. А город этот - Кафардахат - главный город
магулов. Есть и другие, но они не больше наших поселков, да их всего-то три
или четыре. Магулов вообще гораздо меньше, чем нас, холков. Здесь одних
рабов столько же, сколько их. А сколько нас еще на Рада-Рами?! Но холки
живут в деревушках, разделенных джунглями и горами... Магулы хитры: они
делают вид, что признают за нами право на половину острова, заключают
договоры, даже торгуют, а сами смеются над нами! Если им нужны рабы или если
богу Гараде угодны жертвы - они берут их. Молись, сынок, чтобы смерть твоя
была легкой. И да пребудет с тобой благословение Отца Предков. Я тоже за вас
помолюсь.
- Я не боюсь смерти. Но все равно, спасибо тебе, отец. Чье имя мне
назвать с благодарностью, представ перед ликами Предков в небесном
чертоге? - вежливо спросил он, возвращая старику опустевшую миску.
Старец отчего-то невесело захихикал:
- Мы с тобой в чем-то похожи, сынок. У меня тоже нет настоящего имени.
Когда я стал рабом при храме, еще в правление старого жреца Тватакунзе, я
был несмышленым ребенком и забыл свое имя. Но, повзрослев, сам себе его
придумал. Ты первый, кому я его назову. - Старик наклонился к самому его уху
и доверительно зашептал: - Амальцтеп. Тебе нравится?
- Красиво. - Непомнящий кивнул. - Спасибо тебе, отец.
- Тебе спасибо, сынок. В твоей душе, и правда, скрыта какая-то сила.
Прощай...
Тут надзиратели заметили их разговор и с кулаками набросились на
старика. Он подхватил свою тележку и торопливо засеменил к выходу.
Непомнящий злобно поглядел вслед удаляющимся жрецам, и бамбуковая
решетка жалобно застонала в могучих руках.
Время для узников остановилось.
Утром их разбудили барабанная дробь и вой бамбуковых свирелей.
Захлопали двери, зазвенели ключи, и помещение тюрьмы наполнилось черными
жрецами. Они открыли камеры и стали силой, не скупясь на побои, вытаскивать
оттуда сопротивляющихся, будто очнувшихся от спячки людей.
Когда Непомнящий оказался на улице, щурясь от нестерпимо палящего
солнца, там собралась толпа из полусотни холков в окружении жрецов и хорошо
вооруженных воинов, у которых появились и короткие тугие луки. Музыка
разносилась с площадки главного храма Гарады по всему городу. Старший среди
жрецов отдал короткий приказ, и пленников, точно скот, погнали по улице,
украшенной в честь торжества пальмовыми листьями.
Вся площадь перед храмом, утопающим в солнечном свете, была до отказа
забита магулами в пестрых праздничных нарядах - сплошное море человеческих
голов. В толпе оставались два прохода, вдоль которых цепью стояли воины с
копьями и щитами. Храмовые лестницы от подножия до верхней площадки были
усыпаны лепестками цветов. Через каждые несколько ступеней стояли либо жрецы
в черном, либо сверкающие медными доспехами солдаты в шлемах с пышными
плюмажами и тяжелыми бронзовыми топорами на плечах.
На верхней площадке пирамиды горело четыре огромных костра, а в самом
центре ее высилось грубо вытесанное из камня обезьяноподобное существо с
короткими кривыми ножками и огромным брюхом, свисающим до колен. Кровожадная
ухмылка кривила жабью пасть чудовища в жутком оскале саблевидных клыков. В
маленьких детских ручках зверь держал крохотные фигурки двух людей с