"А.П.Ксендзюк. Пороги сновидения" - читать интересную книгу автора

осознанности (вплоть до глубинного БСЗ), в) является смесью того и другого -
и это чаще всего.
Проблема в том, что, пока мы относимся к посетившему нас "чувству" с
позиции веры (а это обязательное условие для верующего человека), мы не
способны увидеть более широкую картину. Ибо попытка "выследить" чувство
Священного, Бога - уже "оскверняет" веру, делает ее только версией.
Чтобы сохранить Веру, надо сохранить внутри себя некую "заповедную
территорию", которую нельзя исследовать.
И это тоже одна из важнейших причин, почему вера в нагуализме
неприемлема. Если необходимость отказаться от ее искажающего потенциала -
"психотехнический" прием, то неприемлемость запретных территорий и любого
рода табу для самоисследования - это познавательная позиция, когнитивный
императив.
Позиция "верить не веря", ясно сформулированная Хуаном Матусом в книгах
Кастанеды, - это не философский скептицизм, питаемый умозрительным
признанием Непостижимой Реальности (как это постулируется в мыслительной
традиции агностицизма - от античных времен до современных позитивистов), это
практическая мудрость исследователя человеческой психики.

Позиция сновидящего на пути осознания себя в Реальности

Мыслителю и искателю Бытия (Реальности, Духа) в результате традиционных
интеллектуальных спекуляций или напряженных медитативных опытов открываются
два способа существования и самоосознания - отдельность и единство.
Отдельность, будучи привычным и как бы естественным модусом психики, кажется
состоянием профаническим. Это банальное противостояние Я и Мира, субъекта и
объекта. Точка, принятая искателем за центр сознания, становится истоком
воображаемой автономии. И дело не столько в поверхностной кажимости, которой
поглощены автоматические люди социального мира - сомнамбулы, никогда в жизни
не подвергавшие сомнению воспринимаемое под гипнозом тоналя, - где
отдельность собственного тела и души от энергетического потока Вселенной
является очевидностью, безусловно данным, молчаливо подразумеваемой
аксиомой. Дело в глубинном противоположении природы сознания внешней
природе, в отождествлении Я с неким статичным центром, пребывающим "в себе"
независимо от уровня духовной просветленности.
Любой прогресс практика, поддерживающего эту позицию, сводится лишь к
возведению все более величественного пьедестала для монады собственного Я,
сияющей Божественным Светом. Таким образом, путь адепта напоминает
строительство Вавилонской башни. Его сила и проницательность возрастают, его
"духовный взор" проникает все дальше, раздвигая горизонты восприятия и
воображения, но первоначальное качество не меняется. Ни объем поставленной
под контроль энергии, ни моральное совершенство не могут трансформировать
фундамент его осознания.
Второй способ существования Я - единство. Во многих традициях он
считается возвышенным, мистическим и даже сакральным. Сегодня, когда
восточные дисциплины трансформации сознания широко известны и частично
ассимилированы Западом, эта альтернатива не встречает большого
сопротивления, а присущие ей ценности признаются все чаще. Собственно
говоря, именно единство (слияние) называют истинным просветлением.
Однако, если вдуматься, даже такое "просветленное" осознание является