"Елена Яковлева. Крокодиловы слезы" - читать интересную книгу автора

разбредались по аллее, ведущей к выходу с кладбища. У свежей могилы
остались всего несколько человек, видимо, родственники: высокая блондинка
в темном, закрытом до подбородка платье и темной газовой косынке, красиво
обтекающей скорбно склоненную голову, коренастый крепыш в коричневом
костюме, поддерживающий женщину под локоть, и еще трое мужчин весьма
официального вида чуть поодаль. Один из них, тот, что стоял ближе ко мне,
отвернувшись и прикрывая ладонью рот, односложно переговаривался по
мобильному телефону, то и дело повторяя гнусавым тоном: "Короче, я
сказал..."
Я смотрела на удалявшихся с кладбища людей, пытаясь выбрать кого-то
спросить, спросить... Наконец я выбрала женщину среднего возраста с
бесцветным лицом профессиональной плакальщицы, чтобы задать бесконечно
мучивший меня вопрос:
- Извините... Не по-подскажете, к-ко-го это похоронили?
Женщина вскинула на меня подслеповатые глаза, в которых не заметно
было особенной печали, зато угадывалось любопытство.
- Тимура Алексеевича Проскурина, - ответила она с готовностью, не
сводя с моего лица пытливого взора.


Глава 2


Я И КЛАДБИЩЕНСКАЯ МАФИЯ

Если вы спросите меня, что происходило после того, как имя Тимура
было наконец произнесено, я вряд ли смогу вам это объяснить сколько-нибудь
толково. Нет, я не грохнулась в обморок в очередной раз и не впала в
буйное помешательство, я как бы перестала существовать. Кто я без своего
супермена? Никто! Меня нет, как нет отражения в зеркале в пустой комнате.
Даже удивительно, что высокая блондинка в трауре посмотрела на меня,
чуть-чуть приподняв черные очки, когда я заплетающимся шагом подошла к
могиле (разве я не невидимка?). А сам Тимур приветливо улыбался мне с
большого, утопающего в цветах и венках портрета, словно приободряя.
Портрет был цветной, а потому его роскошные глаза имели совершенно живое
выражение, как на голографическом снимке, и чуть ли не подмигивали мне.
Мол, не унывай, Дюймовочка, это все не правда, на самом деле я жив-здоров
и этот сырой могильный глинозем не имеет ко мне ровным счетом никакого
отношения.
Горло мое сжал спазм, я попыталась откашляться, но издала гортанный
звук, похожий на птичий клекот, испугалась и зажала рот ладонью. Высокая
блондинка, подпираемая коренастым крепышом в коричневом костюме,
вздрогнула и посмотрела на меня, а я на нее. Неужто это и есть жена
Тимура, вернее, теперь уже его вдова, обремененная сонмом хронических
болезней, благодаря которым он ее и не бросал. Что-то она подозрительно
розовая и цветущая, несмотря на глубокий траур! Я вспомнила, что Тимур от
нее все-таки ушел, хоть и не ко мне, и протяжно-малодушно всхлипнула.
Блондинка притронулась пальцем к дужке очков и что-то шепнула на ушко
коренастому типу в коричневом костюме, в ответ тот повернулся в мою
сторону и удостоил меня оценивающим взглядом. Судя по тому, как он скривил