"Игорь Яковлев. Веланская история" - читать интересную книгу автора

- Белое дерево,- сказал Юрий.
- Это тебе кажется,- сказала Эдда.
- Белое дерево,- снова сказал, а не подумал Юрий.
- Тебе кажется, милый.
- Я его вижу. Оно прекрасно. И растет.
- Ничего нет. Только каменное небо.
- Ты не видишь? - Только сейчас он удивился.
- Хорошо. Я закрою телескоп, чтобы ты не беспокоился,сказала она.
- Я не беспокоюсь. Просто ничего красивее я не видел. Подожди
закрывать. Вот еще дерево. И еще. Все небо растет. Это белый лес. Еще бы
услышать, как он шумит.
Эдда выключила телескоп.
- Ты не веришь? Думаешь, мне грезится? - спросил Юрий.
Он стал говорить. Как будто он не верил, что на этот раз Эдда может все
понимать без слов.
Потом он забыл про лес. Эдда была рядом. Ее руки еще были в его руках.
Ладони и пальцы, как и голова, без всего, открытые, живые, теплые и то
влажные, то вздрагивающие, в зависимости от того, что он, Юрий, чувствовал в
данный миг. И руки их были вместе. И глаза стали вместе. И потом губы. Она
целовалась, как землянка. Сначала нехотя, потом с удивлением, потом все
забыв, и, наконец, все помня, и жадно, и открыто, по-человечески, без
правил.
Когда он забыл про то, что она в этом самом прозрачном костюме с
зеленоватым оттенком, она отошла от него. Но руками еще была с ним, и руки
говорили, что она отошла просто так, что она с ним и никуда от него не
отходит и не отойдет.
Юрий вдруг понял, что все это чертовски серьезно. Как на Земле. И может
быть, точно так же, как на Земле. Потому что Земля везде, где целуются без
правил.
И тут Юрию пришла примитивная мысль. Она расшибла его, как молния
дерево. И теперь дерево уже навек соединилось с этой молнией. А Эдда вела
себя так, как будто ничего не произошло.
Кроме поцелуя. Она не хотела вслушиваться в мысль. Ей было все равно.
А Юрий давно знал, что он придумает такое, до чего здесь никому не
додуматься. И теперь, когда это пришло, он только хотел, чтобы они и Эдда не
придали этому значения. Просто он думал об этом и все.
С чего-то надо было начинать. И он пошел издалека: - А ведь
естественной, синхронной справедливости быть не может. Чтобы расти, дерево
отнимает соки у ближнего дерева. Река пьет из ручьев и все ручьи берет в
себя, делает собой и потом сама берется морем и теряет себя. И уже ничто для
нее не имеет значения. Ее нет. И справедливость ей ни к чему. Раз реки нет.
А у мыслящих существ и подавно. Самый высший их лозунг - борьба. И где
уж тут быть естественной, само собой существующей справедливости. А если бы
она была, не было бы борьбы. И смерти.
И потом новое и старое. Это же развитие. Развитие уже несправедливость
по отношению к тому, что не развивается. И наоборот. Не может быть
справедливости для всех. Для всего.
Юрий отпустил руки Эдды. Он горячился, как всегда, увлекаясь
доказательством и выключаясь из всего остального.
- У нас другой круг мира,- сказала Эдда.- Ну переложи понятие