"Лео Яковлев. История Омара Хайяма, рассказанная им самим " - читать интересную книгу автора

Пока я жив, и, пока я буду жив,
Я пью и буду пить вино любви.

И еще:

Прекрасна утренняя роса на лепестках цветов,
Прекрасно лицо любимой на зеленом лугу.
О дне прошедшем и будущем что ни скажешь -
все будет плохо.
Не говори о них и радуйся тому, что сегодня -
прекрасно!

Этим стихам суждено всю жизнь напоминать мне о самых счастливых
мгновениях моего бытия, о неповторимой и быстротечной красоте моей любимой в
дни моей первой любви, и, когда я освежаю их в своей памяти, передо мной
возникают образы быстрой бурной реки и тихой заводи, зеленого луга на ее
берегу, отделенного от остального мира густыми и колючими зарослями диких
роз, и обнаженная красота, открытая мне одному. И душа моя на всех парусах
стремится туда, в этот уголок рая, а потом возвращается с печалью о том, что
время необратимо и утраты неизбежны.
И еще в те незабвенные дни счастливого ожидания ко мне пришли звезды.
После наших свиданий с Туркан я с непременной чашей вина - непременной,
потому что я убедился на собственном опыте, что опьянение вином находится в
тесном родстве с опьянением любовью,- я в одиночестве сидел на веранде
нашего полупустого дома, обратив лицо к небу, и тогда я стал замечать и в
расположении и в движении звезд определенный порядок. Среди взятых мной для
чтения трудов Учителя были также трактаты об астрономических инструментах и
небесных телах, и я дал себе зарок изучить их самым внимательнейшим образом,
как только хмель моей любви ослабеет и душа моя вернет хотя бы часть своей
свободы.
Жил тогда в моей душе и страх последствий моих с Туркан тайных деяний.
Но я, по-видимому, в наследство от отца получил прозрачное семя, и то, что
он считал проклятием - неспособность иметь детей,- стало для меня спасением,
и я возблагодарил Аллаха за это свое невидимое увечье, ибо оно спасло две
жизни: трудно было бы представить нашу дальнейшую судьбу - мою и царевны
Туркан, если бы она вернулась с этих своих летних скачек беременной.
Главное лето моей жизни закончилось, и, когда по утрам зеленая трава
стала покрываться плотным слоем белого инея, мы возвратились в Бухару.
Там нам с Туркан лишь иногда украдкой удавалось встретиться, и встречи
эти были так кратки, что часто, когда я уходил от нее, мне казалось, что я
просыпаюсь, выхожу из мгновенного забытья и все, что происходило в эти
мгновенья, было сном.
Зато я стал больше времени отдавать науке. Оказалось, что астрономия
уже после ухода Учителя значительно продвинулась вперед. Изучая звезды, я не
мог пройти и мимо астрологии. Я не отношу астрологию к наукам, поскольку
наука в моем представлении есть путь в еще неведомое, вечный поиск Истины,
движение, а астрология есть, по сути дела, застывший свод правил, и человек
с хорошей памятью легко может эти правила усвоить, а если он к тому же
обладает проникновенным голосом и напыщенной важностью, то он с успехом
будет извлекать материальные выгоды из этого, отнюдь не строгого, знания.