"Павел Владимирович Яковенко. Харами" - читать интересную книгу автора

каптерку.
Как бы не так!
Куда теперь идти искать вещмешок, бронежилет, каску, и прочая, и
прочая? И еще на ночь глядя.
Я, конечно, не впал в отчаяние, по крайней мере, не торопился этого
делать, а отправился в каптерку, к любимому старшине, с которым, как я вчера
наивно думал, мои расчеты были закончены. Мне повезло, он был на месте, он
был уже довольно навеселе, он был один, и бутылка водки была пуста. Я достал
еще одну, поставил на стол, и предложил старшине большое яблоко.
- А запить нечем, дружище?
Хороший вопрос! Он тянул явно не на одну ту бутылку, что я мог
лицезреть перед собой. Насколько я знал старшего прапорщика, этот вопрос
тянул не меньше чем на две бутылки, выпитых практически без закуски, и без
участия партнеров. Я дружелюбно усмехнулся, и достал бутылку пива. Местное
гадкое пойло, но на хорошее пиво мне не хватило каких-то двухсот рублей.
Обидно, но если запивать пивом водку, то вкус - это не актуально. Сужу по
себе.
Старшина мотнул головой на шкафчик. Мне был знаком этот жест: я быстро
достал посуду, нож, порезал яблоко на куски, налил водки - себе мало,
прапорщику много. Как говорят некоторые известные люди, "вздрогнули". Я
закусил яблоком, старшина запил пивом. Помолчали. Затем повторили процесс.
- Как дела?
Прапорщик сегодня был явно разговорчив. Я непроизвольно кашлянул,
собираясь с мыслями, и начал издалека.
- Да вот, Ахмед, война идет, понимаешь...
- Да-а?.. - удивился старшина. - А кто с кем?
- Ну, как тебе сказать, наши с ненашими.
- О-о!.. Давай за победу!
- Конечно, Ахмед, о чем речь.
Прапорщик смотрел мимо меня мутными глазами, и я решил повременить с
продолжением застолья, а не то он отрубится, а брать добро без спроса
нехорошо - этому меня еще мама научила.
- А жаль, что наш батальон разогнали - такие были славные люди.
- Жаль, - медленно произнес прапорщик и впал в прострацию.
- А меня на перевал отправляют. Завтра.
- Да-а?.. Поздравляю!
Я перевел дыхание и приступил к главному. Мне было не очень удобно с
пьяным коллегой, но будь он трезвым, я наверняка получил бы от него фигу с
маслом, а не военное имущество. Моя совесть слегка поборолась с ужасом перед
трезвым старшиной, и успокоилась. Он, естественно, завтра проспится, но пока
он опомнится, я уже буду далеко, а когда вернусь, все давно утрясется,
уладится, забудется, я верну все в целости и сохранности, поставлю старшине
еще пару флаконов, он и оттает душой, и простит меня, а может быть, даже
облобызает.
- Милый Ахмед, - осторожно приступил я к волнующей меня теме, - вот
незадача. Мне завтра в поход, можно сказать, в бой, а у меня ни броника, ни
каски, ни даже вещмешка, чтобы сложить туда звонкую посуду - отраду твоего и
моего сердца. Помоги мне, будь другом!
Моя речь была цветиста, как весенний ковер цветов на лугах этого самого
перевала Харами, куда мы должны были отправиться, и осоловевший прапорщик