"Павел Владимирович Яковенко. Первомайский" - читать интересную книгу автора

управления, а так как за ненадобностью оный взвод де-факто был
расформирован, то числящийся в нем личный состав попросту отправили для
усиления орудийной прислуги и прочей помощи.
Подошел Донецков с инструментами: плоскогубцами, отверткой, нитками и
пластилином.
- Будем выверять ваше орудие для стрельбы прямой наводкой, - сказал он.
Поддубный этого делать не умел, и был искренне благодарен капитану за
помощь. При этом он запомнил весь порядок работы, убедившись, что ничего
сложного в данном процессе нет. Донецков подбадривающе похлопал Виктора по
плечу и удалился куда-то в тыл.
Вскоре пришел Зарифуллин. Серьезный командир батареи принес новость,
внесшую некоторое разнообразие и в без того разнообразный день: приехал с
колонной командир дивизиона майор Бабаян и привез кухню(!), снаряды и
взрыватели.
- Да, Витя. Присмотри, пожалуйста, за связью: телефоны, кабели, то, се,
ну, в общем, ты понял. Они в машине у Гарри, - добавил, уже уходя, Рустам.
Слово "пожалуйста" Витю в заблуждение не ввело - это был приказ.
Поддубный внутренне содрогнулся, добавление новой головной боли его,
естественно не обрадовало. Гарри, в миру сержант Гарифуллин, плохо говорил
по-русски, как-то невнятно, но был здоровым, крепким, и к радости
начальников, весьма исполнительным человеком. Да плюс ко всему малопьющим.
Напился в части он только однажды, но этот день многие запомнили надолго:
пришедший от какой-то старой обиды в ярость, Гарри принялся крушить и без
того убогую казенную мебель в древесные отходы и металлолом, причем его
несчастные собутыльники давно уже пребывали в ауте; скручивала Гарри вся его
рота, причем многим потом строем пришлось идти в бригаду к дантисту, и с тех
пор этому Гаргантюа наливать остерегались. Хорошо, что он сам не просил, а
то отказать ему было бы весьма затруднительно.
Витя надеялся, что положительные качества Гарри упростят его новую
задачу. Нужно было просто сказать ему, чтобы он свалил всю аппаратуру в
кучу, и приглядывал за ней. (Хотя зачем это нужно Гарри? Он человек
маленький...).
Тем временем, Бабаян построил батарею и начался "разбор полетов".
Во-первых, с комдивом приехала еще толпа контрактников (оказывается не все
"герои" отправились "освобождать" Первомайский сразу) - Витя тихо охнул.
Во-вторых, Бабаян заметил, что часть личного состава стоит без ремней.
Последовал вполне законный вопрос: "Где ремни?". В-третьих... А вот в
третьих было уже действительно серьезно и погано. Только теперь до Вити
дошло, какую глупость он сделал, выдав каждому бойцу штык-нож. К этому
моменту успело исчезнуть уже около десятка (не одному Поддубному они
нравились; и припомнилось Вите подозрительно мужественное поведение сержанта
Узунова на ледяном ветру). Бабаян рассвирепел.
- Когда вы только успели их продать! - орал он, густо перемешивая свою
эмоциональную речь матом.
Зарифуллин стоял красный, растерянный и ничего (ну ничего!) не мог
сказать. Витя, пользовавшийся особой "любовью" комдива, постарался
спрятаться за личным составом. Но именно это движение привлекло взгляд
Бабаяна, и он нашел новый объект для обличительного сарказма.
- Чем вы занимались здесь, товарищ лейтенант? Спрятались в кабине и не
вылазили, да? Хрен с ней, с армией, с войной, с личным составом? Не молчите,