"Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия" - читать интересную книгу автора

важных факторов.
Во-первых, для нее было крайне важно, чтобы Джек продолжал ее любить.
Сама она уже не любила его и не нуждалась в нем, но очень хотела, чтобы он
часто о ней думал и любил ее так, как никогда никакую другую женщину. Я
спросил: "Почему?" - "Каждый хотел бы, чтобы его помнили, был ответ, - это
способ оставить себя в потомстве". Она напомнила мне, что еврейский ритуал
Каддиш основан на представлении: пока человека помнят его дети, он
продолжает существовать.*
* Аллен Шарп в "Зеленом дереве в Геддесе" описывает маленькое
мексиканское кладбище, разделенное на две части "мертвых", могилы которых
кто-то еще украшает цветами, и "по-настоящему мертвых", за чьими могилами
уже никто не ухаживает, - их не помнит ни одна живая душа. Когда умирает
очень старый человек, в определенном смысле вместе с ним умирают и многие
другие: он берет их с собой. В момент его смерти все мертвые, о которых
больше никто теперь не помнит, становятся "по-настоящему" мертвыми.
Другой причиной слез Джойс было ее чувство, что они с Джеком вместе
пережили много прекрасного и значительного. Ей казалось, что теперь, когда
их союз распался, все это должно кануть в лету. Угасание прошлого служит
острым напоминанием о неостановимом течении времени. По мере исчезновения
прошлого вокруг нас сокращается кольцо будущего. Муж Джойс помогал ей
"законсервировать" время - будущее так же, как и прошлое. Было ясно, что
Джойс, не сознавая того, боится "израсходовать" будущее. Например, у нее
была привычка не завершать дело. занимаясь уборкой, она всегда оставляла
невымытый угол. Она боялась исчерпаться. Она никогда не начинала читать
книгу без того, чтобы на ее ночном столике не лежала еще одна или две в
ожидании своей очереди. Вспоминается Пруст, тема главного литературного
творения которого - воссоздание прошлого ради избежания "пожирающей глотки
времени".
Еще Джойс плакала потому, что боялась неудачи. Жизнь ее до недавнего
времени являлась непрерывным восхождением к успеху. Неудача в браке
означала, что она, по ее собственному выражению, "такая же, как все". Она
была весьма талантливым человеком, но амбиции ее были грандиозны. Она
намеревалась достичь международной известности, возможно, получить
Нобелевскую премию за проводимую ею тогда исследовательскую программу. Она
также планировала, если успех не придет в течение пяти лет, обратить свои
силы на художественную прозу и написать "Домой возврата нет" для 70-х -
притом, что никогда в жизни не писала ничего художественного. Впрочем, она,
до сих пор достигавшая всех поставленных целей, имела основания верить в
свою исключительность. Неудачное замужество стало первой запинкой в ее
восхождении, первым вызовом ее надменному солипсизму. Распад брака явился
угрозой ее чувству исключительности, которое, как будет обсуждаться в главе
4, представляет собой одну из самых распространенных и мощных
смертеотрицающих защит.
Таким образом, вполне банальная проблема Джойс уходила корнями в
первичную тревогу смерти. Как экзистенциально ориентированный терапевт, я
рассматриваю все эти клинические феномены - желание, чтобы любили и вечно
помнили, желание остановить время, веру в личную неуязвимость, стремление к
слиянию с другим - как служащие Джойс для выполнения одной задачи:
ослабления тревоги смерти.
После того как Джойс проанализировала каждый из этих симптомов и пришла