"Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия" - читать интересную книгу автора

почвы под ними. Это значит размышлять не о том, каким образом мы стали
такими, каковы мы есть, а о том, что мы есть. Прошлое, точнее, память о
прошлом, важно постольку, поскольку является частью нашего теперешнего
существования, повлиявшей на наше текущее отношение к конечным данностям
жизни; но - я буду подробнее говорить об этом ниже - это не самая
перспективная область терапевтического исследования. В экзистенциальной
терапии главное время - "будущее-становящееся-настоящим".
Это отличие экзистенциальной динамики не означает невозможность
исследования экзистенциальных факторов с точки зрения развития (в главе 3
этой книги глубоко обсуждается развитие концепции смерти у детей): но оно
означает, что когда кто-либо спрашивает: "В чем состоят первопричины моего
ужаса, заложенные в глубочайших пластах моего существа и действующие в
настоящий момент?" - ответ с точки зрения развития не вполне уместен. Самые
ранние впечатления индивида, при всей их важности, не дают ответа на этот
фундаментальный вопрос. Собственно говоря, следы первых событий жизни
порождают явления биологического застоя, которые могут затуманивать ответ,
являющийся трансперсональным и всегда находящийся за пределами жизненной
истории индивидуума. Он приложим к любому человеку, поскольку в нем идет
речь о "ситуации" человеческого существа в мире.
Различие между динамической, аналитической, апеллирующей к развитию
моделью, с одной стороны, и неопосредованной, внеисторичной,
экзистенциальной - с другой - имеет не только теоретический интерес: как
будет обсуждаться в дальнейших главах, оно имеет очень важное значение для
терапевтической техники.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ: НЕЧТО ЧУЖОЕ, НО СТРАННО ЗНАКОМОЕ

Значительная часть моего материала, касающегося конечных данностей
существования, для клинициста будет непривычна, но в то же время покажется
странно знакомой. Непривычна, потому что экзистенциальный подход нарушает
общепринятые классификации и организует клинические наблюдения по-новому.
Более того, его словарь во многом отличен. Даже при том, что я избегаю
профессионального философского жаргона и описываю экзистенциальные концепции
словами в их обычных значениях, мой язык остается психологически чужд
клиницисту. Едва ли можно найти психотерапевтический словарь, содержащий
такие понятия, как "выбор", "ответственность", "свобода", "экзистенциальная
изоляция", "смертность", "жизненная цель", "волнение". Компьютеры
медицинской библиотеки буквально подняли меня на смех, когда я запросил
литературу на эти темы.
Тем не менее, многое здесь клиницисту будет знакомо. Я уверен, что
опытный терапевт часто неявным, в том числе и для себя самого, образом
работает в экзистенциальной модели: он "кожей" чувствует коренную проблему
пациента и соответственно реагирует. Это и есть критические "вбрасывания",
на которые я ссылался выше. Существенная задача данной книги - сместить
фокус сознательного внимания терапевта, тщательно исследовав эти витальные
проблемы и связанные с ними терапевтические взаимодействия, происходящие
обычно на периферии формальной терапии - и тем самым позволив им занять
подобающее место в центре терапевтической арены.
Ощущение чего-то знакомого будет связано еще и с тем, что главные
экзистенциальные данности осознаются и обсуждаются, начиная с самых истоков