"Таити Ямада. Лето с чужими " - читать интересную книгу автора

Но я так и не узнал, братик это или сестренка. В январе следующего года
мать ехала на багажнике отцовского велосипеда, и обоих сбила машина.
Скончались на месте. На улице перед Международным театром. Что за машина,
так и не выяснили.
"То был джип оккупационных войск. Вот полиция и бездействовала", -
позже говорил в сердцах мой дядька из Нагои. Тогда же я узнал, что машина
была черного цвета.
Меня, двенадцатилетнего, отправили на родину отца - в деревню
префектуры Айти*, где я поселился с овдовевшим дедом. Крестьянин, однако
земли немного, урожая на продажу нет - только бы самим прокормиться. Дед
меня жалел и работать почти не заставлял. Но я сам стал деревенским пацаном.
Чтобы выжить в местной школе, пришлось поскорее смыть с себя запах столицы.
______________
* Город Нагая - центр префектуры Айти.

Когда я учился в предпоследнем классе, дед умер, и я опять остался
один. Землю деда продал дядька из Нагои, у которого я затем жил последние
полтора года до выпуска.
Университет - в Токио. "Не переживай, пока ты учишься, буду высылать
тебе деньги", - сказал дядька. Спустя время, уже на похоронах дядьки одна
пожилая родственница сказала: тот меня обделял, посылал крохи, но я и не
надеялся, что за участок бедного деда можно выручить много, и все это время
в дядькиной добродетели не сомневался.
После станции Нихомбаси вагон метро заметно опустел, немало пассажиров
вышло на Канда и Уэно. И когда состав прибыл на конечную, "Асакуса", в
вагонах оставалось от силы по три-четыре человека.
Я поднялся наверх через выход к воротам Камина-римон - уже смеркалось.
Хотя со мной сюда приехало совсем мало народу, район выглядел ярким и
оживленным.
Я пошел по торговой улице Накамисэ*. От статуи богини Каннон до
кинотеатра шестого квартала еще хоть как-то держался, а вот в место, с
которым меня связывала память, идти я не решился. Сколько бы ни приезжал
сюда, я ни разу не ступил в окрестности Международного театра, храма
Хонгандзи, квартала Тавара-мати. За тридцать с лишним лет даже окраины
Токио - и те изменятся, но мне все равно было страшно. Сохранись тот дом
жестянщика, в котором жили мы с родителями, что-то накопившееся во мне
прорвет плотину, перельется через край - и уже не остановишь.
______________
* Торговая улица преимущественно сувенирных магазинов, ведущая к
главному храму района Асакуса - одной из туристических
достопримечательностей старого Токио.

Я не плакал с двенадцати лет.
Но, бродя по этим местам сейчас, я натыкался на какие-то воспоминания,
и память воскресала. В одно мгновенье, словно развязались узлы прилегавших к
телу доспехов, я стал наг, жалок, и казалось, что сейчас разревусь.
В таком солидном возрасте. Что я такое говорю? Вместо Международного
театра уже давно - огромная гостиница.
Бросив в коробку для пожертвований перед богиней Каннон монету, я
сложил ладони. Мелькнула вспышка. Пожилой иностранец, опуская фотоаппарат,