"Хворый пес" - читать интересную книгу автора (Хайасен Карл)23Ветерок пах хорошо. Но что важнее, он был Вот только Дези. Она прижимала его к себе, а для лабрадора-ретривера на свете нет ничего милее нежности человеческой самки. Они все пахнут фантастически! Макгуин разрывался между первобытным стремлением обследовать и пометить территорию и благоприобретенной тягой к ласке. Все сомнения решил выстрел, такой громкий, что Макгуин подпрыгнул. Но этот звук всколыхнул заученные ответные действия, накрепко отложившиеся в короткой собачьей памяти. Выстрел означал, что надо бежать! Это хорошо запомнилось с тех зябких рассветов, что он провел на болоте с Палмером Стоутом. Выстрел – знак, что с неба повалятся утки! Теплые, мокрые, вкусные утки! Их надо вынюхать, добраться к ним вплавь, вытащить из озера и удрать галопом, чтобы жадно сгрызть, пока не отобрали орущие человеческие самцы. Вот что для Макгуина означал выстрел. Вырвавшись из ласковых рук Дези, он сиганул в окно (взвизгнув, когда чиркнул швом на брюхе по запорной кнопке) и бросился в мглистую тьму на поиски… уток? Но где искать? Мистер Гэш проводил его взглядом и сказал: – Вот и решилась проблема собаки. Он вытолкнул из машины безжизненное тело Твилли Спри, захлопнул дверцу и перебрался на заднее сиденье к Дези. Он рассчитывал перетащить ее на кровать в заднем отсеке фургона, но та была завалена изгрызенными игрушками и вся в собачьей шерсти. Мистер Гэш предпочитал секс, после которого не требовалось пылесоситься с ног до головы. – Раздевайся. – Он приставил пистолет к виску Дези. Она механически сняла рубашку, лифчик и джинсы. Мистер Гэш вытряхнулся из пиджака и свободной рукой аккуратно его сложил. – Подложи под голову, – сказал он, передавая пиджак Дези. – А брюки? – Ее охватил непередаваемый ужас, и собственный голос показался эхом в пещере. Где-то в глубине сознания не затронутая страхом его часть подсказывала тянуть время, насколько это возможно, и чем-то занять чудовище, отдалить кошмар. – Чего брюки? – Они мокрые. – Ну да, от – Понятно, только мне от них холодно. Снимите, пожалуйста. И рубашку. – Дези лежала на спине, прикрывая руками грудь. Теперь речь идет о выживании. Твилли ничем не поможешь, он убит или умирает. Если она уцелеет, потом поплачет над ним. Мистер Гэш сдвинулся на край сиденья и сказал: – Не шевелись. Даже глазом не моргни. Он расстегнул ботинки и поставил их под сиденье. Потом стянул промокшие брюки и положил на подголовник сиденья, за ними последовали кобура и рубашка. – Что это? – Даже в темноте Дези разглядела необычную часть одежды. – Пуленепробиваемый жилет, – соврал мистер Гэш. – Это змеиная кожа? – Ага. Хочешь потрогать? – Нет. – Она ведь неживая. Давай, потрогай. Дези подчинилась и кончиками пальцев провела по морщинистой чешуйчатой коже. Ее передернуло не от прикосновения, а от мысли, откуда это взялось. – Пожалуйста, снимите его, – попросила она. Возясь со шнуровкой корсета, мистер Гэш пробурчал: – По-моему, ты чего-то не понимаешь. У нас тут не медовый месяц. В полицейских протоколах это называется «насилие при отягчающих обстоятельствах». А ты с каждой минутой только отягчаешь эти самые обстоятельства. Он взгромоздился на Дези, и она, как робот, обхватила его за плечи, ощутив их сальность. Что-то твердое уперлось ей в шею; Дези поняла – пистолет. – О, черт! – выругался мистер Гэш. – Что? – Крыша протекает. В потолке фургона Дези разглядела дырку с десятицентовую монету. Ее пробила пуля, когда убийца ударил Твилли пистолетом и случайно нажал курок. Капли падали Гэшу на голую спину. – Прямо мне в задницу, – недовольно поделился он. Мистер Гэш сел и торопливо заткнул дырку скомканным купоном – скидка на собачий корм со вкусом курицы. Потом снова улегся на Дези и вздохнул: – Ну вот. Дези не стала сопротивляться – этот человек слишком силен. У нее был другой план – она прикажет всему телу бесчувственно замереть. Дези выработала этот способ, когда валандалась с Эндрю Беком в многочисленных побрякушках. Оцепенелый самогипноз оправдывал себя и с Палмером Стоутом в те ночи, когда его дурь с «поляроидом» становилась невыносимой. Фокус заключался в том, чтобы вообразить: она существует в позаимствованном теле, в нем можно видеть и говорить, но не чувствовать. И вначале Дези совершенно не ощущала мистера Гэша. – Щас, секундочку… – пыхтел он в глубокой сосредоточенности. – Погоди немного… У козла не встает! – возликовала Дези. Но затем радость сменилась унынием – он ее в любом случае убьет; может, прямо сейчас – в яростном припадке разочарования. – Ну же, помоги мне, крошка… В угрюмой решимости мистер Гэш елозил по Дези, ударяя бедрами, шлепаясь ей на грудь и упираясь подбородком ей в лоб… Дези сдерживала рвотные позывы – от мужика несло вонью застарелого пота, смешанной с запахом сладкого одеколона и несвежего белья. – Я… не… привык… – отдуваясь, пыхтел мистер Гэш. Дези содрогнулась от его жаркого гнилого дыхания. – Не привык к чему – к женщинам? – спросила она. – Вы бисексуал? – Нет! Отвык… от – Сколько? – Две… три… Иногда четыре. – Он рассказал, что ему нравилось делать (и что делали с ним), когда он свисал с потолка в своей упряжи из шкур ящериц. – Да уж, – сказала Дези. – Но тут, начальник, я ничем помочь не могу. Мистер Гэш перестал елозить и приподнялся на руках. – Можешь. Полно всякого, что ты можешь сделать, миссис Стоут. Твилли очнулся, лежа ничком в грязи. Приподнял голову и отсморкнул сгустки грязи. Голова! Такой боли он еще не испытывал. Хотел сплюнуть и снова едва не отключился. В левом ухе гудел пожарный набат. Вся левая часть лица пылала огнем – казалось, она перетекает и раздувается. Кажется, меня наконец-то застрелили, подумал Твилли. Это его разозлило, но не особенно испугало. Хроническая проблема всей его жизни – гнев вытеснял нормальные оправданные страхи. У Твилли отсутствовал здоровый инстинкт самосохранения. Он перевернулся на спину и увидел звезды, исчезавшие за легкой завесой быстрых облаков. Стояла ночь, дождь почти перестал. Твилли не понимал, где он находится и зачем, но чувствовал, что скоро вспомнит. Ощупал голову – здоровенная шишка, но пулевой раны нет. Пальцы стали липкими, Твилли поднес их к лицу – посмотреть, какого оттенка кровь: чем светлее, тем лучше. И тут понял, что левым глазом не видит. – Черт! – пробормотал он. Твилли осторожно потрогал пальцем глазницу и с облегчением убедился, что глазное яблоко цело. Он медленно приподнялся на руках, покачиваясь в хлюпающей грязи. Звезды и облака бешено закружились над верхушками деревьев. Твилли терпеливо дождался, пока мир притормозит. Здоровым глазом он разглядел по бокам крупные неподвижные предметы: слева – бульдозер, справа – автофургон размером с катер. Уже что-то, похвалил себя Твилли. Постепенно паровозный гудок в голове стих, и Твилли различил другие звуки: шум ветра в соснах, какое-то странное бряканье, похожее на колокольчик в санях… А из машины слышалась приглушенная возня. Хватаясь за бампер, который заметно раскачивался, Твилли попытался встать. Он поднялся, и закружилась голова, затошнило. Тем временем бряканье приблизилось, и Твилли подумал: может, это в голове что-то отвязалось или сломалось? Но вот фургон действительно раскачивался – не сильно, но достаточно, чтобы нарушить хлипкое равновесие Твилли. Не удержавшись, он упал на колени и, привалившись к машине, прижался щекой к холодному железу. Шаря в поисках опоры, Твилли нащупал ручку на дверце. Повиснув на ней, словно пьяный скалолаз, он тянул и тянул, пока замок не щелкнул, и тяжелая дверца открылась. Твилли не удержал ручку и безвольно плюхнулся в грязь. Мигая, он смотрел в небо, а в ушах нарастал звон колокольцев приближающихся саней. А где же снег? сонно подумал Твилли. Чуть позже он увидел и сани, что пронеслись над ним массивной черной тенью, на мгновенье закрыв звезды и облака. Он почувствовал их запах, но пахло от них совсем не Рождеством. Пахло большой мокрой собакой. Из машины донесся испуганный вскрик, и Твилли вдруг вспомнил, где он и что случилось. Вспомнил все. – Он думает, это игра, – объяснила Дези. – Убери его! – Он больно не сделает. – Сними с меня эту сволочь, я ее прикончу! Шавка каталась на нем, будто на пони! Мокрая, мерзкая псина! Желтые собачьи клыки держали Гэша за шею – не прокусывая кожу, но достаточно крепко, чтобы взбеленить человека, отнюдь не любителя животных. (Запись, где чау-чау жует хозяйские яйца, Гэш считал одной из самых душераздирающих в своей обширной коллекции.) – Я пристреливал собак и за меньшее, – прошипел он. – Он думает, мы играем. – То есть он уже выкидывал такие штуки? Когда вы трахались? – Для него это борьба понарошку. Он терпеть не может, когда о нем забывают. – Из-за двойного веса и запаха двух животных, лабрадора и мистера Гэша, Дези говорила с трудом. – А кто его научил открывать дверь машины? – подозрительно спросил мистер Гэш. – Не знаю. Это что-то новенькое. – Вели ему слезть! Скотина весит тонну! – Макгуин, место! – чуть слышно проговорила Дези. Пес не тронулся с места, его хвост радостно колотил по обшивке сиденья. – Он меня всего обслюнявил! – заорал мистер Гэш. С уха у него свисала нитка слюны. Гэш отвел пистолет от Дези и сунул себе за голову, ткнув ствол в челюсть лабрадора. – Это большая глупость, – сказала Дези. – Что? – Треклятая шавка – Вы хоть знаете, какая крепкая у такой собаки голова? – О чем ты говоришь, миссис? Это сорок пятый калибр. – У него башка – словно шлакоблок. Пуля может отскочить и срикошетить в нас. Это нужно учесть, вот и все. Этого мистер Гэш не учел. Баба права. Тварь у него точно на спине. К тому же стрелять придется через плечо, вслепую. Очень рискованно. – Черт! – Вечер получался совсем не по плану. – Сколько времени он обычно так торчит? – Пока не надоест. Или пока не проголодается. – Дези боялась, что сейчас задохнется под тесной тяжестью. – Если он снова пернет, гад буду, нажму курок. – Это вы Твилли Спри стоял на четвереньках в слякоти и через открытую дверь смотрел на заднее сиденье. В зеленоватом свете потолочной лампочки виднелись Дезирата Стоут с собакой и непристойно распростертый между ними мистер Гэш. Никто Твилли не заметил, и он, недолго послушав напряженную беседу, скользнул, точно водяной клоп, под днище фургона. Проклятый пес ее погубит, подумал Твилли. Скоро у Гэша сдадут нервы, и он откроет пальбу. Требовалось как-то убрать Макгуина с убийцы, а потом убийцу – с Дези. – Пошел вон с меня, сволочь такая! Вон пошел! – Ярость мистера Гэша нарастала. Твилли облизал губы и попробовал свистнуть. Ничего не получилось – его колотило от холодной сырости. – Что вы делаете? – послышался голос Дези. – Дело делаю, – ответил голос мистера Гэша. Машина опять стала раскачиваться. Твилли энергично растер липкое от крови лицо. Он хотел свистнуть; это был условный двойной свист, которым Макгуина звали на ужин. Твилли сложил губы трубочкой и свистнул. Теперь вышло. Фургон перестал раскачиваться. Послышался вскрик, потом шум и удивленный лай. Пес выпустил убийцу и выскочил из машины отыскать источник приглашения на ужин. Брякающий ошейник рассказывал о перемещениях вечно голодного лабрадора, которому понадобится несколько секунд, чтобы унюхать, где скрывается Твилли. – Что это был за звук? – орал на заднем сиденье мистер Гэш. – Какой звук? – отвечал Дезин голос. – Птица, наверное. – Нет, никакая не птица! Твилли опять с переливом свистнул. Лапы Макгуина напряглись, он выцеливал свой ужин. Погоди немного, мысленно просил его Твилли, пожалуйста. Наверху опять зашумели – мистер Гэш выбирался из фургона. – Так и есть, – послышался его голос. – Кто-то тут колобродит. Какой-то сволочной баламут. Твилли затаил дыхание, когда под задний бампер сунулся подергивающийся нос Макгуина. Пес заскулил и заскреб землю. Нет! умолял Твилли. Наконец в поле зрения появились две долгожданные бледные ступни. – Черт! Холодно! – просипел мистер Гэш, ступив в грязь. Твилли смотрел из своего убежища на белые костлявые ноги, похожие на дрожащие под ветром осинки. Потом ухватил их за лодыжки и дернул. Убийца с воплем грохнулся на землю. Макгуин недоуменно взвыл и отскочил. Твилли вывинтился из-под машины и бросился на барахтающегося в грязи убийцу. Шмат слякоти залепил Твилли здоровый глаз и окончательно лишил зрения. Он наносил бешеные, но безвредные удары по литым плечам и рукам мистера Гэша, который просто оттолкнул его и выстрелил. Теперь Твилли знал наверняка – он убит. Пуля попала в грудь справа и свалила на землю. Твилли даже не упал, а свернулся. Он еще слышал шум ветра. Всхлипы Дези. Причудливый звон колокольчика на санях в лесу. Стук своего сердца. Казалось, он даже слышал, как из дырки в груди вытекает кровь. А потом возник странный, очень низкий и незнакомый голос. – Дальше я командую, – сказал он. – Что? Черта едва! – Это мистер Гэш, убийца. – Мальчика забираю. – Старый хрыч! Надо было шлепнуть тебя еще тогда, на дороге. Пшел вон отсюда! – Мистер, бегите! Позовите на помощь! Пожалуйста! – Это кричала Дези. – Заткнись! – Это опять убийца. – Сейчас снесу башку этому старому пердуну. – Я ведь сказал, мальчик – мой. – Низкий голос был поразительно спокоен. – Ты трехнутый или как? Наверняка, – сказал мистер Гэш. – Плевать, одним дохлым баламутом больше. Твилли казалось, его куда-то уносит, словно он скользит на кружащем плоту по неторопливой реке. Если это смерть – совсем недурно. А если всего лишь сон, то и просыпаться не стоит. Ему задолжали много снов за двадцать шесть лет. Вдруг пришла мысль свистнуть Макгуину; собака – всегда хорошая компания на реке. О ком это он? Какой мальчик? Твилли еще успел подумать, почему не слышит, как свистит собаке, и почему вдруг вообще ничего не слышит. |
||
|