"В.Л.Янин. У истоков новгородской государственности " - читать интересную книгу автора

Новгороду, неоднократно ссылается на "грамоты Ярославли" как на некий
прецедент. Какой Ярослав имеется в виду? В разное время до 1264 г. в
Новгороде княжили пять человек с таким именем: Ярослав Мудрый (10-е годы XI
в.), Ярослав Изяславич (1148-1154), Ярослав Мстиславич (1176-1177), Ярослав
Владимирович (1181-1184,1187-1196,1197-1199), Ярослав Всеволодович
(1215-1216, 1223-1224, 1226-1229, 1230-1236).
Сам прецедент описывается в договорах весьма туманно. Например, в
договоре с князем Александром Михайловичем 1327 г. говорится:
"На семь, княже, целуй крьстъ къ всему Новугороду, на чемь целовалъ
дедъ твои Ярославъ" [1, с. 27, № 14].
Дедом же князя Александра был тот самый Ярослав Ярославич, договор 1264
г. с которым уже цитирован. В нем же князь призывается целовать крест, "на
цемъ то целовалъ хрьстъ отець твои Ярославъ" [1, с. 9, №1], то есть Ярослав
Всеволодович. В летописном рассказе 1228 г. Ярослав Всеволодович целует
крест "на вьсехъ грамотахъ Ярославлихъ" [4, с. 67, 273] - вряд ли на своих
собственных договорах 1215 и 1223 гг., а скорее, на более ранних соглашениях
одноименного князя. В одном из вариантов договора 1264 г. говорится: "...на
цемь то целовали деди, и отци, и отець твои Ярославъ" [1, с. 10, № 2]. Иными
словами, сами новгородцы возводили прецедент договора ко временам дедов, то
есть к далекому прошлому.
Совершенно оправданным представляется давно устоявшееся в историографии
мнение о том, что под "грамотами Ярослава" подразумеваются некие документы,
конституирующие государственное устройство Новгорода и выданные в начале XI
в. Ярославом Мудрым. Основанием служит летописный рассказ о том, как в 1019
г. новгородцы деятельно помогли Ярославу Владимировичу победить Святополка
Окаянного и овладеть киевским столом, за что Ярослав дал новгородцам "правду
и устав", сказав им: ".. .по сей грамоте ходите, якоже списах вамъ, такоже
держите" [4, с. 175-176]. Под "правдой" следует понимать древнейший вариант
главного древнерусского закона "Русской правды", помещенный в летописи вслед
за сообщением 1019 г. Что же касается "устава", то надо полагать, он
тождествен "грамоте", которую написал новгородцам Ярослав.
В какой степени, однако, разнообразные условия княжеских ограничений
могут восходить к началу XI в.? Приблизиться к ответу на этот вопрос
позволяют сенсационные результаты раскопок в Новгороде в 1998 и 1999 гг.
О раскопках 1998 г. уже опубликован предварительный отчет [5]. На
территории древнего Людина конца Новгорода тогда была исследована громадная
усадьба, имевшая во второй и третьей четверти XII в. общественное
назначение. Здесь располагался сместной (совместный) суд князя и посадника,
в котором формально князь занимал приоритетное положение, но у него не было
права принимать окончательные решения без санкции главы новгородского
боярства - посадника. Заметим, что такой порядок полностью соответствует
одной из цитированных формул позднейших договоров с князьями.
Дендрохронологические исследования настилов судейской площадки установили,
что древнейший из них относится к 1126 г.
Эта дата как момент первоначальной организации сместного суда находит
полное подтверждение в летописных сообщениях и в показаниях свинцовых
печатей, которыми скреплялись акты земельных пожалований, купли и продажи, а
также судебные решения. Именно со времени княжения Всеволода Мстиславича
(1117-1136) начинают существование многочисленные печати новгородских
князей. Под 6633 г. (он соответствует марту 1125-февралю 1126) летопись