"Филипп Янси. Что удивительного в благодати? " - читать интересную книгу авторавезли на кухню к сестрам, где ныне властной рукой правила Бабетта.
Мартина и Филиппа с ужасом следили за тем, как варится ведьмино зелье, и делились своими тревогами с членами секты, престарелыми, седыми, числом всего одиннадцать человек. Все дружно прищелкивали языками, сочувствуя бедняжкам. Посудив-порядив, они согласились отведать французскую стряпню, но молча, чтобы Бабетта чего не подумала. В конце концов, язык дан человеку для хвалы и благодарения, а не для наслаждения экзотическими вкусами. 15 декабря, в день пиршества, пошел снег, и глухая деревенька приукрасилась белым покровом. Сестры радовались неожиданному гостю: вместе с девяностолетней фрекен Левенхильм обещал явиться племянник, тот самый офицер, который в свое время ухаживал за Мартиной, а теперь, достигнув чина генерала кавалерии, служил при королевском дворе. Бабетта где-то раздобыла фарфор и хрусталь, украсила зал свечами и еловым лапником. Стол выглядел превосходно. Когда подали первые блюда, деревенские жители, памятуя зарок, сидели молча, точно рыбы в пруду. Один лишь генерал расхваливал еду и питье. "Амонтильядо! - воскликнул он после первого бокала. - Лучший Амонтильядо, какой я пробовал в жизни!" Отведав первую ложку супа, он готов был поклясться, что вкушает черепаховый суп, хотя откуда такое блюдо возьмется на нищем побережье Ютландии? - Невероятно! - произнес генерал, приступая к следующему блюду. - Блины по-демидовски! Остальные гости, сосредоточенно хмурясь, пробовали тот же деликатес безо всяких комментариев. Генерал воздал хвалу шампанскому - "Вдове Клико" урожая 1860 года. Бабетта велела своему помощнику следить, чтобы бокал генерала все время был полон. Только этот придворный офицер понимал, что к Его сотрапезники поначалу воздерживались от комментариев, постепенно и они попали под волшебное обаяние невиданного пира. Кровь быстрее побежала по их жилам, языки развязались. Старики заговорили о прежних днях, когда их настоятель был жив. Вспоминали, как в морозное Рождество залив покрылся льдом. Один из братьев, обманувший другого при сделке, наконец-то повинился. Две давно поссорившиеся женщины вступили в мирную беседу. Какая-то старуха икнула. Брат, сидевший рядом с ней, откликнулся: "Аллилуйя!" Генерал же говорил только о еде. Когда помощник вынес из кухни венец творения - юных куропаток, запеченных в "саркофаге", генерал припомнил, что лишь однажды вкушал это угощение в знаменитом парижском "Кафе Англез", где некогда шеф-поваром была женщина. Опьянев и насытившись, не в силах сдержать переполнявшие его чувства, генерал поднялся и произнес речь: - Благодать и истина соединились ныне, друзья мои, - заявил он, - праведность и милость облобызались. - Он приостановился, ибо привык тщательно строить свою речь, не упуская из виду предмет. Но здесь, перед лицом простой и смиренной общины старого настоятеля, генерал Левенхильм - важная фигура, украшенная орденами, - казалось, превратился в глашатая вести, которая должна была прозвучать в мире. Это была весть благодати. Братья и сестры не вполне поняли речь, но в тот миг "пустая иллюзия земной жизни рассеялась перед их глазами, словно дым, и они увидели истинное лицо мира". Потом компания разошлась. Люди вышли на улицы деревеньки, покрытые свежим снегом, под сияющие мириадами звезд небеса. "Пир Бабетты" завершается двумя эпизодами: вне дома и внутри. Сначала |
|
|