"Филипп Янси. По образу Его " - читать интересную книгу автора

маму, четверо мужчин по горной тропе доставили ее вниз к подножию горы.
Потом ее погрузили на джип, и почти 250 км она тряслась по проселочной
дороге, испытывая сильнейшую боль при каждом толчке. (Она уже однажды
проделывала такое же путешествие, когда в первый раз упала с лошади на
крутой горной дороге; после того падения у нее развился паралич ног ниже
колен).
После этого случая я отправился в расположенную высоко в горах
глинобитную хижину мамы, чтобы уговорить ее, наконец, оставить все свои дела
и уйти на отдых. К тому времени она передвигалась только с помощью двух
длинных бамбуковых палок: она должна была переставлять одну за другой палки
и затем по очереди подтаскивать к ним ноги, причем каждую ногу надо было
поднять повыше, чтобы она не волочилась по земле - это причиняло ей сильную
боль. Тем не менее, преодолевая эту боль, мама продолжала ездить на лошади
по отдаленным деревням, неся их жителям Благую весть и врачуя болезни.
Я приехал, вооружившись, как мне казалось, неотразимыми доводами, чтобы
убедить маму выйти на пенсию. Ей было небезопасно оставаться жить в
уединенном месте, от которого около суток надо было добираться до ближайшего
населенного пункта, где могли бы оказать более или менее квалифицированную
помощь. Ее парализованные ноги, неспособность нормально ходить вызывали
немалую тревогу. Кроме того, после полученных ранее переломов ребер и трещин
позвонков, ее мучили непроходящие боли в позвоночнике. А еще она перенесла
сотрясение мозга, перелом бедренной кости, тяжелейшую инфекцию... "Даже
самые лучшие люди на восьмом десятке уходят на пенсию, - с улыбкой закончил
я свою речь. - Мама, переезжай к нам в Веллор и живи с нами".
Бабуля не восприняла всерьез ни один из моих аргументов. Она удивленно
спросила: "А кто же будет работать здесь? Во всей ближайшей округе нет
больше никого, кто мог бы благовествовать, перевязывать раны и удалять
зубы". И закончила следующими словами: "В любом случае незачем беречь мое
старое тело, если оно больше не будет служить там, куда призывает его Бог".
И мама осталась жить в горах. Спустя 18 лет, когда ей было уже 93 года,
она с большой неохотой отказалась от поездок верхом на своем пони, потому
что слишком часто падала с него. Преданные ей индийцы стали носить ее из
селения в селение в гамаке. Таким образом она продолжала заниматься своей
миссионерской деятельностью еще два года; она умерла в возрасте 95 лет. Ее
похоронили, как она просила, завернув в старенькую простыню - без гроба. Так
хоронят простых деревенских жителей. Ее угнетала сама мысль, что на ее гроб
будет потрачена дорогостоящая древесина. Кроме того, ей нравился простой
символический переход физического тела в органическое состояние, в то время
как душа становилась свободной.
Одно из моих последних и самых сильных зрительных воспоминаний о маме
связано с деревенькой, расположенной в горячо любимых ею горах. Она сидела
на невысокой каменной ограде, окружавшей деревню. Вокруг нее стояла толпа
людей, которые жадно слушали все, что она рассказывала им о Христе. Люди
сначала молча замерли, склонив головы, а потом стали задавать маме один за
другим очень взвешенные, продуманные вопросы. Мамины слезящиеся глаза сияли.
Я стоял рядом с ней и старался понять, что эта полуслепая женщина видит в
этот момент перед собой. Перед нами были сосредоточенные лица, выражающие
абсолютное доверие и искреннюю привязанность к той, кого они бесконечно
любили.
Я уверен: при всей своей относительной молодости, энергии, всех