"Челси Куинн Ярбро. Темные самоцветы ("Сен-Жермен" #7)" - читать интересную книгу автора

* Horsey (англ.) - лошадиный.

Желаю тебе легкой дороги и приятного времяпрепровождения,
хотя и боюсь за тебя. Пока ты отсутствуешь, я буду грустить о
тебе словно о теплом плаще в непогоду. Дай знать о себе, когда
сможешь. И помни, нет на земле такой глухомани, куда не могло
бы проникнуть мое чувство к тебе.
Собственноручно,
Оливия.
Грингейдж, близ Харроу.
11 ноября 1582 года
по английскому календарю".


ГЛАВА 2

Два года назад дом Анастасия Сергеевича Шуйского сгорел дотла, а в том,
что теперь стоял на его месте, все еще суетились плотники и маляры.
- Был уговор закончить эту комнату к Рождеству, - выговаривал Анастасий
съежившемуся от страха детине, - а погляди, что выходит! - Он рывком
распахнул дверь светелки. - Можно ли справиться с этакой прорвой работы к
празднику, а?
- Князь-батюшка, мы кликнем подмогу. Будем трудиться и днями, и по
ночам.
- И, возможно, спалите и этот дом, - мрачно сказал Анастасий. - Нет,
толкотни здесь я не допущу. - Он прошелся по горнице, чтобы унять приступ
ярости.
Плотник опустил голову, предчувствуя порку.
- Проклятый пожар. - Шуйский остановился и обернулся. Плотник мял в
руках шапку. - Надо бы тебя выдрать, но кто тогда будет работать? Я? Или моя
сестра? Нет, шалишь. Ты, братец, ты - и пара твоих обалдуев. Без сна, без
отдыха, пока не свалитесь замертво. Ты понял меня?
Плотник понял одно: порки не будет - и, перекрестившись, потупил глаза.
- Мы все исполним, княже. Исполним, да.
- Я буду сам за вами следить - ежечасно. Если в срок не управитесь или
начнете отлынивать, будете биты и высланы из Москвы.
- Да, - пискнул плотник. От мысли о предстоящей каторге у него заныла
спина.
- Ну, смотри же. - Это была уже не угроза, а окончательный приговор.
- Мы управимся, - сказал плотник, отчаянно сожалея, что его не выпороли
прямо сейчас.
Будущее, если работа не сладится, рисовалось ему в черном свете. Он и
двое его племянников пойдут тогда по миру, если останутся живы. Как и их
жены с детишками, и вся родня.
Москва часто горела, ибо по большей части была деревянной. Даже
сугробы, подчас до крыш ее заносившие, не служили помехой огню. Но обитатели
русской столицы приспособились держать в деревеньках готовые срубы, так что
погорельцы довольно быстро отстраивались, не особо страдая от капризов
погоды. Двухэтажный дом Анастасия Шуйского был попросторнее прочих, как это
и подобало его званию, но возводился он по заведенному образцу. В нем