"Челси Куинн Ярбро. Темные самоцветы ("Сен-Жермен" #7)" - читать интересную книгу автора

что она унаследовала от своего отца приступы бешеного
неистовства и добавила к ним железную волю. Я видела ее в
ярости, и этого мне хватило, чтобы, в любой момент быть готовой
взять ноги в руки и перемахнуть через пролив.
Еще меня удручает твое удаление от мест, где ты рожден. Я
сама давно не бывала в милом мне Риме и знаю, что это такое.
Ящики с землей родины, не то же, что родина. Они, конечно, дают
нам поддержку, но отнюдь не с лихвой. Ты пишешь, что в твоем
багаже их достаточно. Надеюсь, это соответствует истине, ибо
слишком огромное расстояние отделяет Москву от Венгрии, или
Дакии, или как там еще называются твои горы. Только не говори,
что у тебя есть опыт длительных путешествий. Опыт опытом, но ты
сильно рискуешь: ты единственный пострадаешь, если что-то
пойдет не так.
Да, а все же насколько длительным обещает быть твой вояж?
Ты об этом почему-то помалкиваешь и лишь сообщаешь, что Баторий
каких-либо сроков не называет. Быть может, попробуешь сам
догадаться? Возможно, он хочет томить тебя там, покуда Русь не
войдет в состав Польши? Ха-ха. Это шутка, хотя и не очень
смешная. Впрочем, от твоего Батория можно всего ожидать.
Кстати сказать, ее величество упорно именует его Стефаном,
а не Иштваном, хотя русский царь для нее по-прежнему Иван, а не
Иоанн. Елизавета - женщина весьма жесткая и не терпит даже
намека на непокорство, в чем пришлось, к несчастью, убедиться
отцу Эдмунду Кэмпиону. Кроме того, она игнорирует перемены в
календаре, провозглашенные Папой. Можно было бы счесть это
чем-то из ряда вон выходящим, если бы хоть какое-нибудь
начинание Ватикана было одобрено ею. Поэтому Англия и
католическая Европа будут расходиться в календарном счислении
на десять дней, что, если вдуматься, сулит одни неприятности,
но это, собственно, не наша забота.
Зато в составе английского посольства, отбывающего в
Россию, имеется человек, с которым ты, возможно, сойдешься. Его
зовут Бенедикт Лавелл, он выпускник Оксфорда, и какое-то время
состоял при российском после, изучая язык московитов, поскольку
уже в совершенстве освоил и греческий, и немецкий. В то время
как лондонский люд глазел на русского увальня, молодой человек
прилежно заносил в книжечку все его выражения и словечки - к
большому неудовольствию своего братца, страстно желавшего
получить при дворе хоть какую-то должность, но не обладавшего
для того ни одаренностью, ни манерами, ни деньгами. Бенедикт и
я в прошлом были близки, однако он не посвящен в наш с тобой
общий секрет, ибо, как ты хорошо знаешь, двух-трех свиданий для
того недостаточно. Ему где-то за тридцать, он отозван из
Оксфорда и включен в состав посольства по требованию
возглавляющего его сэра Джерома Горсея.* Не вздумай хохотать,
дорогой: бедняга не выбирал себе имя. Я дважды виделась с ним,
но мнения не составила, а потому обращайся за справками к
Бенедикту.
______________