"Челси Куинн Ярбро. Темные самоцветы ("Сен-Жермен" #7)" - читать интересную книгу автора

заведет.
- Федор Иванович никогда не взойдет на престол, - возразил
Никодемиос. - Царского скипетра ему не подъять. У него в голове нет и двух
связных мыслей. Он плохо говорит, когда не молчит. Возможно, у Ивана
достанет рассудка, чтобы назначить регента. А ну как этого не случится?
Федор совсем растеряется, он ни к чему не способен. Конечно, жена его
довольно умна, но она женщина и наполовину татарка. Знать восстанет, и
править ей не дадут.
- Эти слова, грек, могут стоить тебе шкуры, - уронил веско князь. -
Если я укажу на тебя.
- Ты не осмелишься. - Гость побледнел. - Я в таком случае укажу на
тебя. И на всех твоих домочадцев.
Теперь фыркнул Шуйский. Резко, словно стегнул ремешком.
- Укажешь? Но ты - чужеземец, а я - знатный боярин, - доверительно
сообщил он. - Тебе не поверят. Чужеземцы у нас никто, прах и пыль. Особенно
те, что возводят напраслину на царя и царевича. Кожу с тебя начнут спускать
очень медленно, чтобы кровь не сошла слишком быстро. Ты будешь долго
корчиться на крюке.
- Не думаю. - Никодемиос усмехнулся, хотя лоб его покрыла испарина, а
голосу не хватало дыхания. - Мне ведомо нечто, способное смутить в Москве
многих.
- Что ж, опричники позабавятся, но это тебе не поможет. - Анастасий
склонил голову набок. - Впрочем, возможно, я и не выдам тебя. Если тебе
удастся убедить меня, что это разумно. - Он чуть подался вперед, наслаждаясь
смятением грека. - Скажи, почему в Иерусалиме решили, что письмо Баторию
послал именно я?
- Мм... - поморщился Никодемиос. - Ладно, скажу. Некий московский
священник сообщил патриарху, что видел его и что оно вышло из этого дома. У
нас нет причин не верить ему, ведь прежде все подтверждалось. - Он старался
держаться спокойно, но душой трепетал. Шуйский уперся, с ним нету сладу.
Дичь ускользнула, и стало неясно, к какому берегу плыть.
- Что за священник? Надеюсь не тот, что живет в моем доме? - небрежно
спросил Анастасий. Нет, он не верил, что такое возможно, но в животе его
вдруг разверзлась щемящая пустота.
- Нет, не тот, - подтвердил Никодемиос. Слишком рьяно и слишком
поспешно.
Шуйский сузил глаза. В голове его зашумело.
- А отец Илья объяснил, как ему удалось подобраться к письму? -
пробормотал хрипло он.
- Мне это неведомо, княже. - Наткнувшись на потемневший от ярости
взгляд, грек суетливо оправил плащ и решил выложить еще кое-что, опережая
боярский гнев: - Но, будучи истинным служителем Господа, он обратился к
нашему патриарху, ибо не знал, как поступит с его сообщением московский
митрополит, пастырь ревностный, праведный, но благосклонный к боярам. -
Гидриот был испуган. Его блеклые карие глазки беспокойно задергались.
- Понимаю, - кивнул Анастасий. Он был готов придушить и заморского
гостя, и предателя-старика, но вдруг подумал, что из всего открывшегося
могла выйти польза. Надо только сообразить, как правильнее себя повести. - А
с кем он отправил свое сообщение?
- Его нам доставил какой-то монах, - сказал с готовностью Никодемиос и