"Владимир Яременко-Толстой. Мой-мой " - читать интересную книгу автора

Я осторожно относился к заявлениям этих людей, зная, что большинство из
них, как пауки в банке, замкнуты на эмигрантской тусовке и никогда не бывали
на хороших западных фуршетах. С другой стороны, ну чем черт не шутит! Может
фуршеты и исключение! Пусть рестораны говенные и дорогие, пусть! В этом я на
своей собственной шкуре уже несколько раз убеждался! А фуршеты, возможно,
хорошие. Парадокс! Но вот мне предстоит мой личный опыт. Вот я сейчас
убедюсь!
Знаете, лучше бы я не убеждался! Тогда у меня осталась бы хоть какая-то
иллюзия в отношении Москвы! Помахивая приглашением, я беспрепятственно
проник через несколько рядов охраны под высокие своды выставочного зала.
Подсознательно я тешил себя надеждой познакомиться с каким-нибудь молодым
дарованием Мариинского театра женского рода и, может быть, закрутить
романчик. Когда я раздевался в гардеробе, меня окликнула музейная тетенька:
- С приездом! Хорошо, что приехали!
- Спасибо.
- Идите, смотрите экспозицию. Там спонсоры уже вовсю ходят.
Конечно, в такое гигантское помещение нужно приглашать не триста, а,
хотя бы, три тысячи человек, если не тридцать тысяч. Из приглашенных же 300
то там, то тут вяло тусовало человек пятьдесят-семьдесят, включая
журналистов и маленькую группку польских дипломатов. На несоразмерно большом
пространстве кое-где были установлены малюсенькие макетики, представляющие
всевозможные проекты. Вот новые помещения Эрмитажа, которые будут построены
не то за Невой, не то за Пискаревским кладбищем. А вот и проект
реконструкции рвов вокруг Инженерного замка, засыпанных после смерти
императора Павла, которые собирается восстановить Гусев.
В самом дальнем углу в каменном полу был выдолблен амфитеатрик с
неудобными лавками для сидения. Внизу некое подобие сцены. По краям
расположились столики для фуршета. Пока я ходил в туалет, народ подтянулся к
амфитеатрику, и презентация началась. Какая-то официозная бабенция бурно
разглагольствовала о планах по реконструкции города к юбилею и о подготовке
мероприятий по празднованию, гордо называя астрономические суммы, выделенные
на все это.
Затем учительница-маньячка из какой-то музыкальной школы вывела на
сцену двух двенадцатилетних девочек-близнецов с косичками, которые
попеременно, а иногда и в четыре руки, играли на пианино. После этого
объявили перерыв и фуршет.
Время приближалось к обеду и, проголодавшийся, я устремился к фуршету.
Людей хоть и немного, но они все равно как-то умудряются друг друга
отталкивать. Из напитков есть только шампанское и оно почему-то сладкое. И
еще оно, как значится на этикетке - "московское". Значит, суррогат чистейшей
воды. Потому что, какой виноград растет в Москве, да и вообще в России?
Особенно после того, как козел Горби во время своей антиалкогольной компании
приказал вырубить почти все виноградники. С виноградниками ведь сложнее, чем
с водкой. Водочный завод закрыли-открыли, а винограду, чтобы вырасти, нужны
годы - десятки лет.
Я спросил у официанта, нет ли сухого или пусть хоть полусладкого, но
ничего, кроме сладкого в наличии не было. Не было вообще каких-либо других
напитков, соков или минеральной воды. Поэтому это омерзительное пойло
невозможно было даже с чем-нибудь смешать, чтобы хотя бы немного
алкоголизироваться, потому что воспринимать все это действо без хорошей