"Юрий Евгеньевич Яровой. Высшей категории трудности " - читать интересную книгу автора

Чулышману.
Я в это время сидела на скале, под кедром. Здесь было относительно
сухо, тихо. Я думала, что мне делать. За вчерашний день, первый день пешего
похода от Турочака до порогов, где нас прихватила попутная машина, я поняла,
что у меня не хватит сил вернуться к тому, что безвозвратно потеряно и
вызывает такую боль. Возможно, что я переоценила свои силы, возможно, что
мне рано было идти в поход, а может, я смертельно устала, так или иначе, но
я решила вернуться домой. И сейчас, сидя под кедром, я придумывала, что
скажу ребятам. Но ничего путного придумать не могла. На меня напала апатия.
Ни о чем не хотелось думать, ничего не хотелось делать.
И вдруг ветер, холодный "низовик", погнал дождевую завесу по озеру.
Мокрое облако, прочно осевшее на озере, заклубилось и начало таять, открывая
отвесные, поросшие хвойной щетиной берега. Это была удивительная картина: из
дождевой тучи рождались зеленые утесы.
Вслед за темно-зеленой щетиной проявились пепельно-оранжевые вершины.
По ним змеились языки вечных снегов. Через вершины скатывались в озеро
облака, а ветер набрасывался на них, и они бесследно растворялись в воздухе.
А потом открылось небо: невероятно синее и чистое, и пепельные вершины,
берега и свинцовое озеро осветило солнце. И сразу все: тайга, вечные снега,
утесы, капли дождя, застрявшие в сосновых иглах, и само озеро - все
засверкало и ожило. И тогда-то я вдруг вспомнила, что уже видела что-то
подобное. Достаточно было на секунду закрыть глаза, как я вспомнила, где и
когда я видела такой яркий свет. Да, это было там, на Соронге.
И вдруг воспоминания перестали давить меня. Словно все, что произошло
полтора года назад в долине Соронги, случилось не со мной. Я просто все это
видела со стороны... Наверное, я объясняю путано, но именно все так и было,
я как бы раздвоилась. Я даже удивилась: неужели это я, разбившаяся на
камнях, обмороженная, прошагала двадцать километров по снегу? Неужели это у
меня потом хирург отрезал на руке пальцы? Со мной что-то случилось. Впервые
без отвращения я взглянула на свою левую кисть, пошевелила коротышками и
почувствовала к ним даже какую-то симпатию. И тогда я поняла, что стала
другим человеком, что я хочу жить, хочу опять смеяться, хочу опять петь и
радоваться. Я тогда еще не думала - плохо это или хорошо. Уже потом я
решила, что это плохо. А тогда я просто почувствовала, что могу вспомнить
обо всем и ответить на ваши вопросы. И не просто могу, а должна ответить.
Да, это было там, в долине Соронги, на пятый или шестой день, когда
сквозь низкие тучи, из которых беспрестанно валил снег, пробилось солнце.
Там я видела такой же ослепительный свет. Я отчетливо вспомнила, как, увидев
луч, с трудом пробившийся сквозь замерзшее окошко, я встала, прошла к двери
и распахнула ее настежь.
Я едва устояла на ногах. От слабости, от боли в глазах, от холодного
воздуха и еще - от такого же ослепительного света. Я сделала шаг, кто-то за
мной закрыл дверь, я оперлась о стенку и зажмурила глаза. Глазам было
больно, и я заплакала. Это не были слезы отчаяния, которые душили меня
позже, в больнице и дома. Тогда, на Соронге, я плакала просто от света..."

2.

"Я плакала просто от света..."
Страница кончилась. Я перевернул, листки выскользнули из рук и