"Юрий Евгеньевич Яровой. Высшей категории трудности " - читать интересную книгу автора

рассыпались по столу.
- Ничего, я сложу их сам, - сказал Новиков и ладонями сбил листки в
пачку. - Вы понимаете, почему она написала письмо?
- Мужество очевидца?
- Нет, - покачал головой Новиков, - больше. Она признала себя виновной.
- Но разве следствие не закончено?
- Следствие давно закончено. В конце концов, нового она открыла
немного. Гораздо важнее, что признание в виновности она сделала сама,
добровольно. Я оказался прав в этом предположении, - усмехнулся он, - Вы
помните наш последний разговор, там, в лагере?
Новиков подравнял листки и вложил в конверт. Поймав мой недоумевающий
взгляд, он сказал:
- Подождите. Главное вы знаете. Я был уверен, что она напишет. Как
видите, не ошибся.
Он держал письмо в руке, не убирая его в стол и не отдавая мне.
- Когда вы уезжаете?
- Сегодня, - ответил я.
- А как вам понравился Кожар? Я имею в виду летний, - опять усмехнулся
он. Положил конверт на стол, снял очки и извлек из кармана носовой платок.
Без очков он выглядел усталым и даже голос его звучал как-то иначе - глухо и
равнодушно. - Зимний Кожар вы уже видели... Вы ведь у нас второй раз?
Да, в этом городке я второй раз. Деревянные, несокрушимые дома с
крытыми дворами, скрипучие деревянные тротуары, пыль на дороге, пыль на
траве и деревьях- летом Кожар мне не понравился, ему не хватает полярного
колорита - сугробов, обледеневших дорог и тяжелого инея на ветвях. Только
синеющие на горизонте горы напоминали о той, что это Приполярный Урал.
Я приехал по делу, не имевшему никакого отношения к той первой
командировке, - и вдруг телефонный звонок из прокуратуры в гостиницу. Звонил
Новиков. Мы с ним не виделись полтора года, и, естественно, его голос я не
узнал. "Я хочу побеседовать с вами по делу, связанному с Раупом..." - Только
после того, как он произнес "Рауп", я сообразил, кто со мной разговаривает.
Прокуратуру я нашел без труда. Нашел и кабинет с табличкой "Прокурор г.
Кожара Новиков Н. В.". В кабинете было душно и накурено, хотя, насколько я
помню, прокурор не курил.
Новиков. Он почти не изменился - тот же синий мундир с блестящими
пуговицами, те же очки без оправы в виде эллипсов на бледном узком лице. Та
же ироническая улыбка в уголках рта...
Мы обменялись обычными в таких случаях фразами о здоровье, о работе,
поговорили о наших общих знакомых. Потом Новиков взял лежавший перед ним
конверт и вынул из него пачку твердых листков, видимо, вырванных из блокнота
и исписанных мелким почерком.
- Вы помните Васенину? На днях я получил от нее письмо...
И я прочел это письмо, точнее, начало письма...
- ... начит, Николай Васильевич, хотя следствие и закончено, вы
по-прежнему ищете виновных в этом деле?
- Если говорить точнее, - я ищу истину. С моей точки зрения, вина
Васениной не так уж велика.
- Знаю. По вашему заключению, главным виновником является Глеб
Сосновский.
- А по-вашему, он - герой. - Новиков быстро, одним движением набросил