"Тёмный Дар" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

Глава 12

Негромко шелестели серебристые листья величественных меллорнов под тихим вечерним ветерком, они пели свою вечную песню, понятную лишь тем, кто родился в Вечном Лесу Аллиана. Эльфам, перворождённым. Меллорны пришли на Аэйран вместе с ними с далёкой и многими давно забытой родины. Но не все забыли её, были и те, кто помнил, но предпочитал молчать — не нравились власть предержащим любые упоминания о потерянной родине. Особенно не выносили их этериэ. Силы Леса они побаивались и никогда не рисковали взывать к ней, слишком хорошо зная, чем это может для них закончиться. Лес ведь не признавал злобы, жестокости и ненависти, просто не допуская в себя носителей таких качеств. Правитель Аллиана, хоть и звался Другом Леса, в самом Вечном Лесу никогда не бывал — просто не смог туда войти. В отличие от его старшего сына, принца Дараласа, но об этом мало кто знал. Только хранящие жизнь, а их официально давно считали всего лишь глупой сказкой, в которую недостойно верить истинно разумному.

Никто за пределами Аллиана не знал, что эльфы давно разделились на две неравные части — слышащих и не слышащих зов Вечного Леса. Первые никогда не говорили вторым, что слышат его, хотя друг друга узнавали сразу. Как? Это оставалось их секретом. Они редко жили в городах и ещё реже бывали воинами — не считали себя вправе отнимать чужие жизни, дар Создателя. Взять в руки оружие они могли только в одном случае — если всей расе угрожала гибель, да и то мечи и луки им выращивал сам Лес. Этериэ, как уже говорилось, не слышали его зова, а если изредка и слышали, то предпочитали не верить своим ощущениям, пользуясь чужой заёмной силой, не имеющей никакого отношения к истинной силе перворождённых. Силе жизни.

Так они и жили. Одни считали своё общество однородным, будучи свято уверены в своём превосходстве над остальными и праве делать с этими остальными всё, что взбредёт в головы. Вторые им просто не возражали, делая вид, что такие же — у них хватало своих дел. Растить Лес, исцелять, создавать новое, изменять неизменяемое. Их постепенно становилось всё больше, даже в самых знатных Домах рождались слышащие зов. Но не всех удавалось обучить, как полагается, по канону, примером чему стал тот же принц Даралас.

Если бы не чуждая сила, которой служили этериэ, Вечный Лес давно бы сделал эльфов теми, кем те и должны были стать изначально — хранящими жизнь во всём многообразии её проявлений. Он никогда не спешил, давая своим детям почти вечную жизнь и молодость. Только на Аэйране эльфы узнали, что такое старость и смерть от неё — их век ограничился шестью сотнями лет. Почему? Поначалу меллорнов было слишком мало, чтобы давать достаточно жизненной силы, а затем Лес уже сознательно провоцировал более быструю смену поколений, желая, чтобы появилось больше слышащих — бежавшие в неизвестность бывшие правители обо всём этом и не подозревали, виня в своей беде чужой мир. На старой родине эльфы в конце концов стали, кем должно, и полностью изменились. Не пожелавших меняться выдавило во внешний мир, они захватили несколько кораблей и ушли в неизвестность, проклиная высших, заставивших остальных принять неестественные идеи доброты и взаимопомощи вместо эгоизма и практичности. Бежавшие даже не подозревали, что высшие — это всего лишь те, кто стал на один шаг ближе к Создателю.

Но даже бывшие правители захватили с собой семена меллорнов — ни один эльф, кем бы и каким бы он ни был, не мыслил себе существования без этих деревьев. А каждый меллорн являлся частицей Вечного Леса. Но, к сожалению, в пределах одного мира. После высадки на Аэйран эльфы посадили привезённые семена, и постепенно небольшие рощицы превратились в новый Вечный Лес, но только через шесть с половиной тысяч лет — примерно столько требовалось этому странному разуму, чтобы осознать себя. А за это время среди перворождённых появились и взяли власть этериэ, воспитав новые поколения по своему образу и подобию. Но как только Лес стал собой, возникли и первые слышащие его зов. Вечный Лес ни в одном из миров никогда не действовал быстро, предпочитая медленную эволюцию, так было и на Аэйране — он начал не спеша перевоспитывать своих глупых и жестоких пока ещё детей. К моменту прибытия «Тёмного Дара» уже больше половины эльфов стали слышащими, но они ничем не выдавали себя остальным, дожидаясь точки невозвращения — этериэ были пока слишком сильны, хотя пустить процесс вспять не способны и они. Поздно. Однако навредить могут, а этого хотелось бы избежать.

В последнее время Лес вместе с хранящими жизнь пребывали в некотором недоумении. Ситуация на планете менялась слишком быстро по их неторопливым меркам. Но главным было даже не это, а то, что на Аэйране впервые за всю его историю появились высшие. Сперва двое, а несколько дней назад инициировался где-то за барьером, хранящим чуждую силу, и третий. Ещё несколько разумных разных рас приближались к прохождению первых врат понимания. Видимо, прибывшие на чужом корабле высшие нашли себе учеников из местных. Лес чувствовал среди этих учеников одну из своих дочерей и тихо радовался этому — значит, не пропали втуне его усилия, раз кто-то из эльфов оказался способен стать высшим.

Ментальная сеть Вечного Леса заметила скользнувшие с орбиты к Аллиану пять чёрных дисков. Они взяли материк в коробочку, обменялись сложными комбинациями сигналов и зависли на высоте восьми ланов. Меллорны сильнее зашелестели листвой, на всякий случай готовясь выдворить незваных гостей восвояси, однако те так и не опустились ниже. Лес решил выждать, ему вовсе не хотелось ссориться с землянами, которых этериэ по недомыслию сделали врагами эльфов. Он только не мог понять, что задумали чужаки.

Небо над Аллианом вдруг замерцало, затянулось туманной дымкой, в которой медленно проявилось лицо принца Дараласа. В глазах совсем молодого ещё эльфа видны были боль и бесконечная усталость, присущие скорее старикам, чем таким вот юношам.

— Думаю, вы меня узнали, убийцы детей, — негромко заговорил он, вызвав во всей стране ошеломлённое молчание. Чтобы так назвать кого-либо, нужно было иметь очень веские причины.

Эльфы смотрели вверх, пытаясь понять, что за колдовство позволяет принцу-предателю (о побеге Дараласа и его роли в разгроме армий Друга Леса в Аллиане уже знали) говорить с небес. Этериэ изо всех сил пытались разрушить чужое заклинание, но вскоре в растерянности оставили свои попытки — во всём происходящем не было ни грана магии. Керолас, осматривающий отряды молодых рейнджеров, выстроившиеся на старом плацу столицы, грязно выругался при виде беглого сына.

— А чтобы вы не сомневались, представлюсь, — продолжил тот безразличным тоном. — Я — Даралас, сын палача, которого вы называете Другом Леса.

Немного помолчав, принц сказал:

— Вам, наверное, сообщили, что я предал Свет и перешёл на сторону Тьмы. Это действительно так. Но вам явно не сообщили — почему. Вот это я сейчас и намерен сделать. Только не расскажу, а покажу, чтобы вы своими глазами увидели, что сотворили рейнджеры. Смотрите же!

Лицо Дараласа померкло, а на его месте возникло изображение полуразрушенной деревни. Керолас с ужасом узнал ту самую деревню, в которой все и случилось.

— Остановите это! — схватил он за грудки ближайшего этериэ. — Вы понимаете, что будет, если наши чистоплюи обо всём узнают?!.

— Мы не можем, ваше величество… — простонал тот. — Это не магия, это что-то иное.

— Проклятье!

Замерев, весь Аллиан наблюдал сначала за убийством взрослых тёмных, среди которых кого только не было — тёмные эльфы, орки, тоги, варги, люди, гномы, не говоря уже о полукровках. Это вызвало возмущённый гул — ведь враги безоружны, их вовсе не обязательно было убивать, да ещё и так страшно. Но когда эльфы увидели, как их отцы, братья и сыновья швыряют в огонь маленьких детей — кричащих и плачущих детей! — большинство из них просто впало в ступор: и представить себе такого не могли. Кроме многих столичных жителей, конечно, — эти были привычны ко всему, да и давно не являлись эльфами в полном смысле этого слова. Особенно этериэ.

Жена капитана Эриланаса, среброволосая Лараэль, в ужасе отшатнулась от мужа после увиденного, сложив пальцы в символ отторжения зла. Обозлённый рейнджер рявкнул на неё, попытался что-то объяснить, но не успел — эльфийка выхватила кинжал и вонзила себе в сердце, перед смертью прокляв убийцу детей. Тем же кинжалом капитан вскрыл себе горло — слишком любил жену. Похожих инцидентов в этот день произошло в Аллиане немало — эльфийские Дома отрекались от отцов, братьев и сыновей. Друг Леса и этериэ не учли неписаных законов своего народа, забыли, какое значение они имеют. Но это было ещё далеко не всё…

Мало кто обратил внимание, что листва всех меллорнов Аллиана мелко трясётся, будто деревья вне себя от гнева. Да и до того ли было? Слишком велик оказался шок.

«Похоже, мы ошиблись, дав этим слишком много воли…» — прозвучал в сознании каждого хранящего жизнь голос старейшего из них, единственного, кто помнил родной мир.

«Надеялись, что они опомнятся».

«Зря надеялись. Я вижу только один выход — исторгнуть служащих смерти».

«А не слишком ли это, старейший?.. — осторожно поинтересовался кто-то из молодых. — Они всё-таки тоже эльфы. Пусть слепые и глухие, но эльфы».

«Ты ошибаешься, мальчик. Уже не эльфы. Я не хотел принимать и признавать этой истины, надеялся, что они опомнятся. Теперь понимаю, что не опомнятся. Спасибо высшим за то, что дали мне это понять».

«Высшим?»

«А кто, по-вашему, организовал этот показ? — устало спросил старейший. — Именно высшие, я в этом ничуть не сомневаюсь. Так что — за дело, нам предстоит много работы. Последнее только… Хочу сам кое в чём убедиться. Скоро вернусь, подождите меня».

Друг Леса всё ещё стоял на плацу, где его застало появление в небе беглого сына, и напряжённо размышлял, что ему делать дальше. Он осознавал, что Аллиан раскололся надвое, что многие эльфы не примут его оправданий, не поймут необходимости сделанного. Несчастные рабы обычаев! Глупцы! Как можно не понимать, что существует только целесообразность? Что важно только то, что ведёт их расу к владычеству над миром?.. Жизнь каких-то поганых тёмных щенков имеет для них большее значение, чем величие Аллиана.

— Это правда? — привлёк внимание Кероласа чей-то голос.

Он резко обернулся и удивлённо вскинул брови — столь древнего эльфа никогда ещё видел. Полупрозрачный какой-то старик в зелёном балахоне. Казалось — дунь, и он рассыплется в пыль. Но глаза… От его глаз Другу Леса стало не по себе, возникло ощущение, что они видят его насквозь, каждую мысль и каждое желание. Встряхнувшись, владыка Аллиана взял себя в руки и буркнул:

— Правда. И что?

— Это всё, что я хотел от тебя услышать, — безразлично сказал старик. — Хорошо хоть, признаться смелости хватило.

— А кто ты вообще такой и откуда здесь взялся?! — взорвался Керолас.

Старик ничего ответил, отошёл к ближайшему меллорну и… исчез в его стволе. Ошарашенный Друг Леса застыл с приоткрытым ртом, сразу вспомнив, кто мог ходить древесными путями. Он медленно повернулся к старшему этериэ, стоящему за его спиной, и глухо спросил:

— Так они — не сказка?..

— Нет… — неохотно признал тот. — Но мы были уверены, что на Аэйран они с нами не пришли. Ошибались. Все эти тысячелетия они жили среди нас, а мы не знали…

— Чем нам может грозить появление хранящих жизнь? — подобрался Керолас.

— Точно не знаю, — вздохнул этериэ. — Если судить по легендам, они могут объявить нас несущими смерть и исторгнуть.

— И что это значит?

— Ни одно растение не даст несущему смерть тени или плодов, ни одно животное не станет его добычей. Ручей убежит от него, река не подпустит к себе, море отвергнет. Но это, опять же, по легендам. Мне эти слова всегда казались всего лишь красивой аллегорией.

— Дай-то Создатель… — закусил губу Друг Леса. — Но…

Какой-то непонятный шум привлёк его внимание. Оглянувшись, Керолас не сдержал крика ужаса — все меллорны вокруг тряслись, словно в лихорадке. Они на глазах становились меньше, уходя в землю. Прошло всего несколько минут, и ни единого сребролистого гиганта в столице Аллиана не осталось. Мало того, другие растения тоже начали стремительно исчезать, ручьи пересыхать, река, в излучине которой стоял Аллин-Раллан, — мелеть. Позже выяснилось: то же самое происходило во всех городах страны. Каждый из них вскоре превратился в мёртвую пустыню, где не было ни зелёного листика, ни капли воды, даже насекомые исчезли. Многие эльфы внезапно вскидывались, вслушивались во что-то неслышное для остальных и уходили в лес. Кое-кто из их этих остальных пытался последовать их примеру, но не смог даже приблизиться к опушке — нечто невидимое не пускало. И что это было, не сумел понять ни один этериэ — их заклинания скатывались с внезапно взбунтовавшегося Вечного Леса, как капли воды с покрытого смазкой железа.

Керолас метался, тряс этериэ, пытался остановить уходящих — куда там, не мог даже дотронуться ни до одного из них, что-то защищало проклятых предателей — и не магия. Не скоро до него дошло, что ушло значительно больше половины населения Аллиана. Ушло и бесследно растворилось в лесу. Когда всё закончилось, и наступила ночь, Друг Леса осознал, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Да, немало эльфов остались верными своему владыке, но им просто некуда идти — лес не принял их, а родные отреклись. В опустевших городах воцарились растерянность и непонимание.

Утром Кероласа, уснувшего прямо за столом в своём рабочем кабинете, разбудил чей-то вопль ужаса. Он подпрыгнул и схватился за меч, однако никто не ворвался убивать его. Пожав плечами, Друг Леса ещё некоторое время ждал, затем зевнул и подошёл к окну. И тут же вскрикнул сам — сквозь стекло видно было, как прибой бьётся о скалы. Но ведь Аллин-Раллан далеко от моря! Что это? Наваждение? Сон? Или?..

Вскоре выяснилось страшное — ночью каким-то невероятным образом все города Аллиана вместе с населением переместились на северное побережье, на скалистый полуостров Лоракан. На перешейке вырос меллорновый лес, отсекающий города от остального Аллиана — подойти к нему ближе, чем на триста шагов, не смог никто. Этериэ попытались телепортироваться туда, где раньше находилась столица, но ничего у них не вышло — портал просто не работал. В любое другое место переносил без проблем, но не туда, где рос Вечный Лес. Несущим смерть отказали в доступе, исторгли их. Видимо, навсегда.

— И что всё это значит? — глухо спросил Керолас у старшего этериэ, когда они остались наедине.

— То, что я вам говорил… — устало ответил тот. — Нам отказали в праве считаться эльфами. Судя по легендам, сила Вечного Леса непредставима. Какие же мы идиоты, что считали всё это просто древними сказками… Сами привезли на Аэйран свою будущую погибель!

— Сами? Что вы имеете в виду?

— Меллорны. Похоже, каждый меллорн — частица Вечного Леса. Но пока Лес не вырастет до определённого размера и не заматереет, он не осознает себя. Видимо, наш осознал себя не так давно. А мы, по недомыслию, позволили меллорновым лесам беспрепятственно разрастаться хоть здесь, хоть на Зарвене…

— На Зарвен тоже нет доступа? — вскинулся Керолас.

— Нет, — со вздохом подтвердил этериэ.

— Но там же большей частью люди, а не эльфы живут!

— А откуда мы знаем, каково воздействие Леса на людей? Может, он и их принял.

— Будь он проклят!.. — яростно прошипел эльфийский владыка. — Но что нам теперь делать?

— Не знаю, — скривился этериэ. — На этом полуострове не выжить — мёртвые скалы. Ни воды, ни каких-либо растений, ни животных, ни птиц, ни даже рептилий. Ничего! Я отправил нескольких добровольцев на рыбную ловлю — кракены утащили их лодки под воду, не спасся никто. Ни разу до сих пор кракены не всплывали на поверхность! Думаю, нам остаётся один выход.

— Какой?

— Уходить в Мартаан через порталы, туда мы переместить население сможем. Хотя…

— Что ещё? — недовольно нахмурился Керолас.

— Не знаю, стоит ли продлевать агонию, — этериэ тоскливо смотрел в пол. — Большинство из нас через несколько лет умрёт от старости. Лес отсёк всех нас от жизненной силы, это удалось установить чётко. До сего дня мы не понимали, что наше долголетие обеспечивает именно он.

— И молодые умрут?! — отшатнулся Керолас.

— Молодые проживут ещё лет тридцать-сорок. Но беда в том, с нами осталось слишком мало этих самых молодых — почти все они ушли в Лес. Оставшихся просто не хватит, чтобы поддерживать нужную численность популяции. Мы обречены, мой повелитель…

— Но почему же так вышло?..

— Не знаю, откуда берётся эта зараза, все эти доброта, милосердие, сочувствие, любовь, дружелюбие и прочие неестественные качества, — тяжело вздохнул этериэ. — Казалось бы, мы калёным железом выжигали эту дрянь, но зараза всё равно откуда-то проникала и заражала молодых. В каждом поколении! Вашего сына хоть взять. А ведь высших на Аэйране до последнего времени не было, пока не прилетели земляне.

— А вдруг мы ошибались? — горько спросил Керолас. — Раз эти качества так упорно возникали, то может они от Создателя?..

— Не знаю, повелитель… — развёл руками маг. — Сам во многом сомневаюсь. Умом понимаю, что нет ничего выше эгоизма и целесообразности, что они — естественны, а внутри червячок сомнения ворочается.

— Не время и не место рассуждать об этом, — хмуро сказал Друг Леса. — Нам надо отправляться в Мартаан, в Светлый Совет, сообщить о… падении Аллиана.

— И просить убежища, — с кривой усмешкой добавил этериэ.

— Да, и просить убежища. У ничтожных людишек…

— Заходи, Лена, — поднял глаза от терминала Горберг. — Здравствуй! Отбыла своё наказание?

— Отбыла… — недовольно пробурчала девушка. — Добрый день.

— Сердиться ты можешь только на саму себя, — понимающе усмехнулся учёный.

— Вы правы, Владимир Олегович… — вздохнула девушка. — Но всё равно обидно, если честно.

— Не стоит лелеять обиду, из неё ничего хорошего не вырастает.

— Я знаю. Постараюсь справиться с собой. Но чем мне теперь заниматься?

— Поступаешь в распоряжение Зеана Тёмного, — ответил Горберг. — Он просил о возможности позаниматься с тобой магией. Так что наставник у тебя уже есть, да такой, что светлым магам до него никогда не дорасти.

— Сам Зеан будет меня учить?! — расцвела счастливой улыбкой Лена. — Спасибо, Владимир Олегович! Я побежала!

— Погоди минуту. Что там у тебя с королём Краннора вышло?

— Да ничего, — мелькнула на лице девушки досада. — Вьётся вокруг, покоя не даёт, всё клинья подбивает, будто ему других женщин мало, кобелю наглому. Только скучно мне с ним, неинтересный он какой-то. Да и вульгарный, пошлость на пошлости.

— Так отшей, — хитро прищурился Горберг.

— Ну, неудобно как-то… Король всё-таки…

Учёный мысленно улыбнулся — врёт девочка, ох, и врёт же. Лаон ей явно нравится, но она скрывает это даже от самой себя, предпочитая строить глупые иллюзии. Но это, в конце концов, её личное дело. Хочет маяться дурью — пусть. Не до этого — на Аллиане происходит что-то очень странное. В течение нескольких дней полностью изменился рисунок эгрегора материка. Такого не случается без очень уважительных причин. Что же должно было случиться, чтобы эльфы так изменились, причём, изменились внутренне?

— Владимир Олегович, — снова нерешительно заговорила Лена. — Хочу спросить…

— О чём?

— Мне в последние дни странные сны снятся.

— Сны? — сразу насторожился Горберг, знающий, что ничего просто так, без причины, не случается. — Рассказывай!

— Эльфа очень старого вижу, — неохотно сказала девушка. — В зелёном балахоне. Он всё время что-то невнятно говорит, но я никак не могу понять, что. Всего три слова и разобрала — Вечный Лес и высший.

— Вечный Лес? — повторил учёный. — Высший? Высшими эльфы называют прошедших Путём Жизни. Знаешь, надо бы с Зеаном посоветоваться. Думаю, что твои сны — не просто сны. Ведь они повторяются?

— В мельчайших подробностях.

— Тогда — тем более. Сядь, подожди.

Горберг повернулся к стене, на которой загорелся голоэкран. Вскоре там появилось лицо Зеана Тёмного. Увидев, кто его вызывает, маг улыбнулся и кивком поздоровался. Выслушав рассказ о снах Лены, он ненадолго задумался, затем сказал:

— Вечный Лес… Я вам как-то рассказывал о нём. Если бы на Аллиане пробудился Вечный Лес, то половина наших проблем была бы решена. Но ведь там ничего необычного не происходит.

— Происходит, — возразил Горберг. — Ещё как происходит! После трансляции нами в небе Аллиана записи о преступлении рейнджеров очень быстро изменился рисунок и цвет эгрегора материка. До этого было чёрно-багровое облако самого неприятного вида, а сейчас — ровное, чистое зелёное сияние.

— Ровное зелёное сияние?.. — медленно встал маг. — Так! Нам с вами немедленно нужно навестить тёмноэльфийский Дом Вечного Леса. Похоже, случилось что-то очень серьёзное, а там нам, возможно, смогут разъяснить что именно. Да, девочку обязательно захватите с собой! Её сны что-то значат.

— Хорошо, сейчас буду, — тоже встал учёный.

В Доме Вечного Леса не ждали гостей, тёмные эльфы пребывали в полной растерянности — происходило что-то непонятное. Почти каждый слышал невнятный зов, не дающий покоя ни днём, ни ночью. По мере приближения к меллорновым рощам этот зов усиливался, по мере удаления — ослабевал. Однако не затихал ни на минуту. Только старейшины, кажется, кое-что понимали — они собрались под сенью меллорнов и что-то не спеша обсуждали, раздражённо отмахиваясь от вопросов молодых эльфов. Те ходили вокруг в надежде, что им хоть что-нибудь сообщат — неизвестность очень угнетала.

Появление из портала Зеана Тёмного в сопровождении ещё одного старика и миниатюрной человеческой девушки заставило эльфов возбуждённо переглянуться: раз прибыл сам глава Лорага — дело серьёзное. Кто-то тут же сбегал к меллорновой роще и предупредил старейшин о гостях. Те ничуть не удивились, приказав привести Зеана вместе со спутниками к ним.

Войдя в рощу, маг поклонился удобно расположившимся на траве старым эльфам, затем повернулся к своему спутнику и негромко сказал:

— Прошу вас не скрывать ауру, уважаемый мар Горберг.

Тот ничего не сказал, только улыбнулся, кивнул… и ничего не случилось. Однако трое старейших эльфов тут же оказались на ногах и низко поклонились, как не кланялись никогда и никому.

— Вы оказали нам величайшую честь своим визитом, высший… — заговорил один. — Мы не знали, что в нашем мире уже есть высшие.

— Я не из вашего мира, — безразлично пояснил гость. — Хотя мы с коллегой взяли нескольких учеников-аэйранцев. Среди них — эльфийка из Дома Познания Тьмы.

— Это очень обнадёживающее известие, — переглянулись старейшие.

— На Аллиане происходит что-то непонятное, — снова заговорил Горбег после недолгого молчания. — Аура эгрегора вашей бывшей родины очень сильно изменилась.

Он коротко рассказал эльфам о трансляции событий в погибшей деревне тёмных и о том, что последовало за этим показом. Затем поведал о снах Лены и словах, которые она разобрала.

— Мы тоже подозреваем, что Вечный Лес окончательно пробудился, — вздохнул старейший Харталас. — Наши меллорновые рощи ожили, почти все из нас слышат зов, но ещё невнятный. Пытаемся звать в ответ, но это ничего не даёт. Хранящие жизнь почему-то молчат.

— Но что такое этот ваш Вечный Лес? — настороженно спросил учёный, решив уточнить полученную от Зеана информацию.

— Что? Скорее, кто. Наш народ всегда отличался от других. Ещё на первой прародине — не на той, откуда мы пришли на Айэран — эльфы жили в симбиозе с растительным разумом, состоящим из миллионов и миллионов меллорновых деревьев. Его и называют Вечным Лесом. Но Лес не сразу становится разумным, для адаптации в новом мире ему нужно не менее пяти-семи тысяч лет, только тогда он входит в полную силу и начинает преобразовывать нас, делая хранящими жизнь. Благодаря его воздействию эльфы живут много дольше иных рас. В других мирах мы были почти бессмертны, не знали, что такое старость. Но…

Харталас вздохнул и продолжил:

— Как ни жаль, на прежней родине мы успели стать технологически развитыми задолго до пробуждения Вечного Леса, перестали быть едиными с природой, власть взяли прагматичные и жестокие правители, жаждущие только одного — побольше этой самой власти. Но Лес всё же пробудился, и со временем многое изменилось — начало появляться всё больше хранящих жизнь, общество постепенно изменялось, что сильно не нравилось власть имущим. Тогда же возникли и первые высшие, подобные вам. Однажды правители сделали что-то такое, за что Лес исторг их, лишив своего покровительства. Я просто не знаю, что именно они сделали. Исторгнутые не нашли ничего лучшего, кроме как погрузиться на космические корабли вместе со своими слугами и вассалами, многих из которых забрали с собой насильно, и пуститься на поиски новой родины. Так наши предки и оказались на Аэйране.

— Но неужели ваши правители не понимали, что делают? — удивлённо покачал головой Горберг.

— Они никогда не верили в Вечный Лес и хранящих жизнь, — криво усмехнулся старый эльф. — Считали дурацкими детскими сказками. Предпочли во всём случившемся обвинить высших, пытавшихся их образумить. Но среди тех, кого правители захватили с собой насильно, были и те, кто знал правду. Нас оказалось немного, приходилось скрывать своё отличие от остальных. Именно поэтому мы и эмигрировали с Аллиана, как только представилась такая возможность — не захотели жить в атмосфере постоянной злобы и подозрительности. Правители ведь воспитывали молодых в своём духе, но ограничили распространение научных знаний, сделав их своей прерогативой. А тут ещё и магия эта проклятая откуда-то взялась… Появились этериэ — худших зверей среди эльфов ещё не бывало. Но…

По губам Харталаса скользнула насмешливая ухмылка.

— Даже правители и их приспешники не могли жить без привычных меллорнов, вот и захватили с собой достаточно семян. А после того, как подросли первые деревья, они были уже обречены, хоть и не знали об этом. Да, созревание Вечного Леса занимает очень много времени, но когда-нибудь он всё-таки созревает. В любом мире! И тогда эльфы становятся теми, кем должны стать — хранящими жизнь, а не несущими смерть.

— Благодарю за рассказ, уважаемый! — поклонился Горберг. — Но что вы думаете о происходящем сейчас?

— Надеемся, что Лес созрел и исторг этериэ вместе с остальными убийцами. Но точно не знаем, что-то ощущаем, но слишком смутно, чтобы можно было говорить об этом с уверенностью.

Никто не обратил внимания на Лену, мелкими шажками приближающуюся к меллорну. Девушку что-то тянуло к нему с такой силой, что она забыла обо всём на свете, видела только покрытый белой корой ствол в два обхвата. Подойдя, она прижалась к дереву всем телом и застонала от острого, почти сексуального наслаждения. Казалось, в неё потоком вливается сила, непонятная, отличающаяся от всего, знакомого до сих пор.

— Я слышу… — внезапно заговорила девушка. — Я слышу!

— Что ты слышишь?! — резко повернулся к ней Горберг.

— Хранящие жизнь Вечного Леса просят высших о встрече…

— Где и когда? — наклонился вперёд учёный, Зеан встревоженно переглянулся с Харталасом.

— Здесь и сейчас. Он уже идёт…

Действительно, кора меллорна внезапно потекла, стала мягкой, и из неё вышел невероятно старый эльф в зелёном шёлковом балахоне. Первым делом он низко поклонился в Горбергу, затем кивком приветствовал остальных.

— Святое Небо! — выдохнул Харталас. — Старейший Орлас! Но вы же умерли много тысяч лет назад!

— Лес сохранил мне жизнь, — дребезжащим голосом ответил тот. — Ты из Дома Зелёного Ветра?

— Из Дома Вечного Леса, — отрицательно качнул головой Харалас. — Предки были из Зелёного Ветра, но здесь мы создали свои Дома. Лес пробудился?

— Да, почти полторы тысячи лет назад. Но развиваться, как положено, из-за чуждой силы и этериэ он не мог, пока не появилось достаточно слышащих зов. На это ушло немало времени, только в последнее столетие всё стало так, как должно было быть. Несколько дней назад развитие дошло до переходного уровня — несущие смерть исторгнуты из среды нашего народа и лишены жизненной силы. Но почему вы высадили так мало меллорнов? Пока ваши рощи не станут хотя бы в три раза больше, вы не сможете стать частью Леса.

— Меллорны плохо растут здесь, холодно, далеко не все семена дают всходы, одно из двадцати, не более, — вздохнул Харалас. — Но мы будем стараться, хранящий жизнь!

— Простите, что вмешиваюсь, — прервал их разговор Горберг. — Но что всё это значит?

— Прошу прощения, высший, — повернулся к нему старик. — Сейчас я объясню. Мы с вами заняты одним делом, и светлые эльфы вам больше не враги.

— То есть?..

— Так называемый Друг Леса, этериэ, их приспешники и разделяющие их взгляды исторгнуты. Терпение Вечного Леса истощилось, он лишил несущих смерть своей поддержки. Исторгнутые уже покинули Аллиан, но это не даст им ровным счётом ничего. Почти все они в ближайшие два года умрут от старости. По крайней мере, те, кому не меньше ста лет, а таковых среди них подавляющее большинство — почти все молодые родились слышащими. Оставшиеся проживут не дольше обычного человека, лет семьдесят.

— Интересно… — потёр подбородок учёный.

— Мы просим высших о помощи… — в глазах старика появилась тоска. — Чуждая сила мешает Вечному Лесу расти, как положено.

— Что вы имеете в виду?

— Магию. Это неестественное явление!

— Да, здешняя магия — искусственна, — согласно кивнул Горберг. — Мы уже установили её источник, но пока не можем разобраться в том, что он такое.

— Мы погибнем без магии, Хранящий жизнь… — негромко сказал Зеан.

— Кто вам это сказал? — с усмешкой поинтересовался тот. — Магия вам просто привычна, без неё вполне можно выжить. Но я понимаю, что ничего нельзя делать на скорую руку — спешка к добру не приводит. Вполне возможно, будет найден компромисс, способный удовлетворить всех. Но для этого необходимо, чтобы наш мир двинулся по пути доброты. Вы все не хуже меня знаете, что такое инферно и чем оно чревато.

— Знаем, — со вздохом согласился Зеан.

— Но изменить духовную атмосферу целого мира очень непросто. Нашим предкам, например, пришлось подвергнуть всё население Земли и её колоний насильственной реморализации для достижения этой цели. То же самое сделали рорхи и дрены.

— Сочувствую тем, кто был вынужден принять столь страшное решение… — содрогнулся хранящий жизнь.

— Выбора не было. Иначе — всеобщая гибель. Но об этом мы как-нибудь поговорим более подробно, сейчас не время. Хочу сообщить, что за барьером тоже идёт война. И если одна цивилизация нормальна — драконы всегда отличались здравомыслием, с ними можно будет договориться — то вторая просто кошмарна. Внешне, по крайней мере. Кто-то контролирует людей гипнотическим образом, внушая им приказы во сне. Кто — пока выяснить не удалось. И именно на территории этой страны находится источник магии.

— Весело… — помрачнел Зеан. — Но приглашаю всех к себе, нам многое надо обсудить. Времени терять нельзя.

Он создал портал, в котором вскоре и скрылись Горберг, хранящий жизнь, глава Дома Леса, Лена и сам маг.