"Дмитрий Яшенин. Мушкетер: Кто Вы, шевалье д'Артаньян? " - читать интересную книгу автора

Поворчав как положено, Чучнев-старший оказал сыну посильную помощь,
выкроив из старых запасов, подготовленных вообще-то уже на перековку, две
короткие кольчужные рубахи, призванные обезопасить фехтовальщиков от
случайностей, которыми, как известно, изобилуют подобные молодецкие потехи*.
Облачившись в эти рубахи, Старый Маркиз с Шуриком могли не опасаться, что в
запале учебно-тренировочного боя покалечат друг друга особо сильным ударом.
______________
* См. историю Генриха II.

Впрочем, никакая кольчуга все равно не могла полностью уберечь бойцов
от синяков и ссадин, неизбежных при забавах с любым оружием. Отягощая свою
старческую, подсохшую уже десницу благородным клинком (так он в основном
именовал шпагу), француз мгновенно молодел душой - что было заметно по его
веселым, искрящимся глазам, и телом - что чувствовалось по его тяжелым,
полновесным ударам, которыми он щедро одарял Шурика.
Не имея никакого опыта и проигрывая поначалу Старому Маркизу в силе,
Шурик раз за разом, день за днем терпел досадные поражения и возвращался
домой весь покрытый синяками, ни жив ни мертв от стыда и разочарования в
собственных силах. Несколько раз он даже зарекался, мысленно правда, брать в
руки шпагу и уклонялся от занятий под предлогом недомогания или же усталости
от кузнечного ремесла. Но уже через пару дней его начинала донимать тоска по
изящным, стремительным росчеркам сверкающих клинков; по резким, отрывистым
выкрикам, которыми Старый Маркиз неизменно сопровождал их поединки и
которые, по мнению Шурика, едва ли носили пристойный характер; и по
удивительным рассказам француза, коими тот скрашивал минуты отдыха в
перерывах между схватками. И он снова вытаскивал из чулана шпагу и брел в
сад, где под раскидистыми яблонями у них имелось заветное местечко для
поединков, неизвестно с какой стати именовавшееся ристалищем. Это самое
ристалище представляло собой пятиметровый круг земли, вытоптанный настолько,
что, казалось, ни одна травинка уже никогда не сможет пробиться через этот
панцирь, утрамбованный ногами фехтовальщиков за бесчисленные часы
тренировок.
И поскольку пословицу "ученье и труд все перетрут" народ придумал вовсе
не от нечего делать, а потому что так оно и есть, бесчисленные часы
тренировок не прошли даром. Как не прошло даром и время, проведенное Шуриком
в отцовской кузнице. Мышцы его с годами налились спелой молодецкой силой,
кость раздалась вширь, став крепкой и тяжелой, а ноги обрели столь
необходимую твердость. И все это его старый наставник использовал как
фундамент, на котором он год за годом методично и неторопливо возводил
здание по-настоящему грамотного, ловкого, вышколенного, искусного бойца,
снаряженного солидным запасом лучших фехтовальных приемов, связок и
комбинаций, распространенных не только во Франции, но и в других странах,
где посчастливилось бывать Маркизу. За восемь лет, что продолжались их
занятия, Шурик стал настоящим мастером клинка. По крайней мере, так говорил
француз. И Шурику очень хотелось ему верить...
Он занимался с Шуриком, покуда силы его не пошли на убыль и старая
фамильная шпага не стала слишком тяжелой для его обессилевшей руки. Зимой
7131 года от Сотворения мира, в десятилетнюю годовщину пленения, Старый
Маркиз сильно занемог и слег окончательно. Травница Марфа, с незапамятных
времен врачевавшая дом Чучневых, пыталась побороть его хворь самыми сильными