"Дмитрий Яшенин. Мушкетер: Кто Вы, шевалье д'Артаньян? " - читать интересную книгу автора

настоями и отварами, но потом сдалась, сказав, что у старика в организме
иссяк "жизненный родничок" и никакие настои и отвары тут уже не помогут.
Проще говоря, жизненные силы Маркиза естественным путем пришли в упадок
(годков-то уж ему было о-го-го! В нашем климате и свои-то столько редко
живут, не говоря уж про уроженцев теплых стран!), и теперь ему могло помочь
разве что святое православное крещение. Но француз от такового отказался,
отчего вслух все обозвали его упрямым ослом, но про себя конечно же
позавидовали стойкости его неправильной католической веры.
И когда вскорости после наступления нового, 7132 года, в октябре
Вседержитель Небесный призвал его к себе, освободив наконец-то от тягостных
земных пут, Жана Батистена, маркиза де Фиссон, уроженца города Артаньян
французской земли Гасконь, схоронили поблизости от кладбищенской ограды
Успенского Горнего монастыря города Вологды. Креста на могиле старого
греховодника, естественно, не установили, но металлическая оградка могилы,
оплаченная воеводой Данилой Петровичем и выкованная отцом и сыном Чучневыми,
сплетенная из витых столбиков и украшенная библейскими орнаментами, долго
еще привлекала к себе внимание дивной красотой.
Своим наследником француз, естественно, сделал Шурика. И хотя все его
наследство заключалось в одной лишь шпаге, строго говоря и так
принадлежавшей Шурику как военный трофей, сам факт получения наследства не
мог не радовать отрока, смягчая боль утраты человека, за десять лет ставшего
ему почти родным.

Глава 2
ПРОРОЧЕСТВО

...А тополиный пух все кружился и кружился, словно настоящая снежная
поземка клубясь под лошадиными копытами и колесами многочисленных Телег и
оседая на обочине.
- Апчхи! - сказал шевалье д'Артаньян, и крестьянин, ведущий под уздцы
ослика, тянущего в свою очередь двухколесную телегу, груженную соломой,
опасливо обернулся в его сторону и, помедлив мгновение, стянул-таки с головы
шапку и поклонился ему.
Презрительно глянув на него с высоты своего положения, шевалье дал коню
шпоры и обогнал телегу вместе с обоими ослами, влекущими ее вперед.
По мере приближения к парижским предместьям транспортный поток,
состоящий из телег различных форм и размеров, а также всадников, становился
все плотнее и плотнее. Теперь уже не получалось мчаться по дороге, оставляя
позади одно лье за другим. Напротив, приходилось тащиться довольно медленно,
то обгоняя самому, то пропуская вперед других. Последнее, впрочем, случалось
нечасто, потому как, невзирая ни на какое движение, юноша не мог позволить
себе роскоши неторопливой езды и настойчиво пробивал заторы когда взглядом,
а когда и бранным словом, сметая со своего пути крестьян, спешивших пораньше
занять место на столичных рынках со своей сельхозпродукцией. Не для того,
понимаешь, мыслил он, я вставал ни свет ни заря, чтобы торчать в дорожных
пробках! Сегодня к заутрене, хоть тресни, я должен быть уже в Париже...
И только когда дорога сделала последний поворот перед городской
заставой, он смирил буйный аллюр своей лошади и, свернув, очутился перед
дверью трактира - последнего форпоста провинции перед стольным градом
Парижем.