"Сётаро Ясуока. Безрукавка и пес" - читать интересную книгу автора

капель, а рядом седого, лысеющего отца, - как начинало стучать в висках и
мутилось в голове. Нет, не по себе ему стало еще раньше - когда увидел в
прихожей мачехины туфли с толстенными каблуками и тут же, на ящике для гэта,
возле зонтика, широкополую соломенную шляпу. Но у него никогда не хватало
духу высказать то, что на уме. А потому, когда жена добавила: "Мне кажется,
она ошиблась адресом. Скорее, у нее были виды на тебя. Потому и приняла
предложение", - он, не зная, верить жене или нет, промолчал, чувствуя себя
глубоко уязвленным, и у него окончательно пропала охота размышлять обо всем
этом.

Отец с "молодой" женой поселился в Босо, в городке Г., вытянувшемся
вдоль побережья Токийского залива. Дом строили местные сезонники - для
дачников, - строение было грязным, обшарпанным, но три комнаты с прихожей да
дворик - условия вполне подходящие для пожилых супругов. К дворику примыкал
пустырь - небольшой клочок земли, где можно было разбить огород или устроить
птичник. Отец, обожавший копаться в земле, мечтал арендовать и его, но пока
вопрос с женитьбой не был окончательно решен, ограничились домом, и отец
перебрался туда.
Однако мачехе новое жилье явно не приглянулось. "Раз невозможно жить
поближе к Токио, буду ездить туда в гости. У меня в Токио много друзей", -
заявила она. Конечно, от Г. до Токио и обратно можно обернуться за один
день, но все же далековато; он и сам понимал, что жить в такой глуши,
наверно, тоскливо. Но если снять дом поближе, рядом с Камакура или Дзуси,
откуда добираться удобней, почти все деньги, что он выдавал отцу с мачехой
на прожитье, уйдут на арендную плату, а то, пожалуй, и их не хватит. Так он
им и объяснил.
- Пусть хоть не дом, а чья-нибудь дача, - в который раз заводила
разговор мачеха. - Я буду ее сторожить. Лишь бы поближе...
- Уж и не знаю... - увильнул он от ответа, а про себя подумал: дача?
Нет уж, увольте. Слишком памятны те времена, когда он с матерью и отцом
прожил после войны три года у родственников на даче...
К тому же мысль о многочисленных мачехиных друзьях отнюдь не приводила
его в восторг. Сват об этом ни словом не обмолвился, да и ни на смотринах,
ни на самой свадьбе речи о Токио тоже не заходило. Про мачеху он только и
знал, что родилась она в городишке А., неподалеку от родины его отца, а
потом, выйдя замуж, переехала в К. - крохотное местечко в той же префектуре;
когда муж умер, мачеха возвратилась в А., с тех пор так и жила там в
родительском доме.
В детстве он несколько раз ездил с отцом на его родину, но почти ничего
не помнил и совершенно не представлял себе городок А.; ему почему-то
казалось, что будущая мачеха непременно должна походить на отцовскую
деревенскую родню, чьи фотографии он видел в старом семейном альбоме. И в
самом деле, женщина, с которой он встретился на смотринах, а потом и на
свадьбе, в общем-то, отвечала его ожиданиям: расплывшимся телом и круглым,
точно полная луна, лицом она напомнила ему покойную мать, да и лет ей было
столько же, сколько и матери, когда та заболела, не выдержав непосильного
послевоенного труда, - пятьдесят с небольшим... А потому женитьба отца на
этой толстухе казалась ему предрешенной; ой даже усматривал в этом перст
судьбы.
Но теперь стало ясно, что то были всего лишь иллюзии, рожденные