"Сётаро Ясуока. Жена ростовщика" - читать интересную книгу автора

Маленькая женщина доходила ему лишь до плеча. Когда этот толстяк, сотрясая
воздух своим огромным коричневым кимоно, сел напротив, мне показалось, что
передо мной бык или медведь. Ему было под пятьдесят. Между ним и женой
разница, наверное, лет двадцать.
- Хорошее пальто, - сказал и он и, передернув плечами, добавил: - Ну
что ж, себе в убыток: пятьдесят иен, пойдет?
Я был потрясен. Он предлагал намного больше, чем я рассчитывал. Война
все тянулась, и цены на давно купленные вещи неуклонно повышались - это
верно, но все равно предложенная сумма показалась мне непомерно высокой. Я,
разумеется, сказал, что она меня устраивает. Хозяин расправил пальто на
огромных коленях и вдруг сказал, подняв ко мне заплывшее жиром медвежье
лицо:
- Ух ты. Я и не заметил. Весь воротник потерт.
Крышка, подумал я. То, что воротник побит, я и сам знал.
- Да, здесь уж ничего не поделаешь. Самое большее могу дать половину.
Это тоже было неплохо. Но мне почему-то показалось, что и мое
человеческое достоинство срезали наполовину.
Женщина (сейчас, рядом с мужчиной, она выглядела настоящей хозяйкой),
достав из сейфа деньги и отсчитывая их, посмотрела на меня и снова
улыбнулась. Я взял деньги, чувствуя, что совершаю нечто постыдное.

На что я употребил эти деньги - не помню. Помню только, что прошло
лето, прошла осень, наступила зима, а у меня не возникало желания выкупить
пальто.
Я вносил проценты, закладывал еще вещи, выкупал заложенные в других
местах и относил их в эту лавку.
Каждый раз женщина, посмеиваясь украдкой, разговаривала со мной. В
лавке было тихо и уныло, как в храме. В глубине виднелась толстая железная
дверь, как у сейфа, которая вела в хранилище. Оттуда тянуло холодом и
затхлостью мертвечины вперемешку с запахом плесени. Но стоило женщине
улыбнуться, и сразу же все вокруг оживало, точно зажигали светильник, и
лавка приобретала жилой вид, становилась уютной.
Я понимал, что мне нужно быть осторожным. "Папаша" почти никогда не
показывался, но мне не следовало забывать, что, каждый раз, когда я любуюсь
улыбкой женщины, где-то за ее спиной маячит верзила, то ли чересчур
великодушный, то ли чересчур лукавый - не понять.
Сказанное мной может создать впечатление, что я влюбился в жену
ростовщика. Нет, ничего подобного не случилось. Правда, если бы меня
спросили, что такое любовь, я бы не смог ответить, но, так или иначе, я
почему-то теперь неизменно пользовался только этой лавкой. Можно сказать,
видимо, так: тот, кто занимает деньги, непроизвольно стремится завоевать
доверие того, кто их дает, и поэтому всегда снедаем желанием понравиться
ему, а это уже движение сердца, близкое любви. Бывая в лавке, я всегда
поражался этому.
Когда кончились летние каникулы и я пошел в лавку выкупить свою форму,
бледная женщина, сидевшая, подперев щеку рукой, спросила дружески:
- Вы в кого-то влюблены?
- Почему вы так думаете?
- Зачем бы вам столько денег, не будь любимой девушки?
Захваченный врасплох, я не знал, что ответить. Женщина сказала, что я