"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

"Кармен".
Я стал в позу тореро, Ванда стала на колени - мы представляли корриду.
Достигнув наивысшей ноты в "Тореадоре", мой немного хриплый голос перекричал
музыку граммофона. Я прыгнул на стул, оттуда на кровать, Ванда за мной.
Растворившись в смехе, мы прыгали на кровати пана Коваля. Руки-ноги
"летали", голова шла кругом. Что было потом, я почти не помню. Моя голова
лежала на коленях Ванды, руки обнимали ее талию. Она, кажется, ласкала меня,
хотя и не уверен, потому что все кружилось в бешенном танце - кружилось,
кружилось, кружилось...

"ДЕТСКАЯ" МИЛИЦИЯ

- А как там пан Коваль? - спросила мать Богдана, когда я зашел к ним.
Как всегда, ее лицо светилось, при воспоминании о нем.
Я ответил, что пани Шебець переживает, что мы можем больше никогда не
увидеть пана Коваля. Территория, куда он уехал в отпуск, теперь под немцами.
- Я бы не переживала, - ответила она. - Он управится, он даже лисицу
вокруг пальца обведет, к тому же...? она не закончила предложение, так как
пришел Богдан и сообщил, что играть в шахматы некогда, надо срочно идти в
школу. Его брат Игорь пошел туда рано утром. Старшеклассники затеяли там
что-то особенное, но отказался сказать, что конкретно.
На наше превеликое удивление, школа кишела шумными старшеклассниками.
Они бродили небольшими стайками, рылись в шкафах, сдирали со стен карты,
крушили все что могли. Некоторые собирали военную амуницию, которая осталась
после отступления польской армии - бинокли, винтовки, штыки, противогазы.
Группа под руководством Богданова брата в школьном дворе развлекалась
стрельбой. Мишенями у них были портреты бывших выдающихся личностей, которые
раньше висели в классах.
Мы с Богданом вошли в святая святых - кабинет директора? все содержимое
папок и ящиков стола было раскидано по полу, стулья поломаны, а из его
величественного директорского глобуса торчал держак метлы. Масляный портрет
польского президента изрешечен дырами, в шею вонзили штык. Глаза и уши
маршалу Пилсудскому вырезали, поэтому он стал похожим на циркового клоуна.
Даже распятие лежало на полу с отломанными руками и головой, напоминая
безголовую рыбу, прибитую гвоздями к кресту.
Только стол директора оставался неприкосновенным Изготовленный из
прочного дуба, он одним своим присутствием угнетал, даже без хмурого взгляда
директора. Он оказался тяжелее, чем мы предвидели с Богданом. Мы передвинули
его к окну, повернули торцом, перевернули и положили одной стороной на
подоконник. Затем, собрав всю нашу силу, мы подняли его за другой торец и
вытолкнули из окна. Он пролетел два этажа, упал на тротуар и разбился в
щепки.
Мы молча стояли, словно заколдованные и напуганные тем, что сотворили.
Потом мы бросились в спортзал, где создавали "народную милицию". Брат
Богдана, командующий милицией, сначала наотрез отказался даже рассматривать
наши кандидатуры. Милиция, сказал он, вещь серьезная, а мы для нее слишком
малы и зелены. Только когда я сказал, что имею свою винтовку и умею ее
заряжать, он согласился. Меня и Богдана присоединили к группе из пяти
человек, где все были на три-четыре года старше нас.
Через некоторое время, в шесть вечера, наш отряд отправился на первое