"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

патрулированиям. Открытое небо напоминало мне про Явору, где не было ни
газа, ни электричества, ни уличных фонарей. Там улицы освещало чистое небо,
а жилища - керосиновые лампы.
Но недавно на сцену ночного города вышли новые актеры. Время от времени
появлялись малые и большие отряды Красной армии, маршируя в неизвестном
направлении, исчезая бесследно, как ночные приведения. Встречая этих ночных
посетителей, мы всегда приветствовали их, но в ответ никогда ничего не
слышали. Они вели себя так, словно мы не существовали. Мы называли их
ночными крысами. Тихонько, как тени, они под покровом ночи захватывали
общественные здания. Горожане не знали, что творилось ночью, а днем жили
слухами.
Центром всех слухов была Краковская площадь, расположенная недалеко от
Оперного театра на берегу вонючей Полтвы - речки, которая служила городу
сточным рвом. Площадь и часть города около бульвара Легионов была центром
Еврейской милиции. Ее члены носили красные повязки с изображением черного
серпа и молота. На территорию враждебных милиций мы ходили только тайно, без
винтовок, хотя я и брал свой короткоствольный револьвер. Так я себя
чувствовал выше и важнее.
На Краковской площади народ собирался раньше, чем в какой-либо другой
части города. Первыми приходили дезертиры, бандиты и обанкротившиеся из-за
войны проститутки. К ним присоединялись те, кто хотел что-нибудь продать или
обменять, поэтому площадь вскоре превратилась в черный рынок. Сигареты,
хлеб, водка, соль, сахар, одежда - тут было все, но по бешенным ценам.
Женское тело было дешевле.
Впрочем большинство приходило сюда поговорить, в поисках новостей.
Догадки, правда и ложь на Краковской сплетались в слухи. Отсюда они
расходились по всему городу.
При каждом пересказе их раздували, украшали, искривляли и всегда
выдавали за самые свежие новости. Казалось, что тут можно услышать все:
выдуманные истории про оголенную женщину без головы - княжну, казненную в
ХIII столетии, которая в полночь ездит верхом вокруг Высокого Замка; про
маньяка Макса, который насиловал и расчленял свои жертвы; про Божью Матерь,
которая плачет, закрытая в темной часовне; про вооруженных мальчиков,
которые грабили дома и магазины (наверно это про нашу "детскую милицию");
про дикие оргии в монастыре кармелиток; про сумасшедшего епископа и бывшего
польского генерала, которые проводили черные богослужения в костеле св.
Елизаветы; про предсказания Ностардамусом о кровавом потопе в Европе. Чем
больше жестокими и невероятными были эти истории, тем больше нам хотелось их
слушать.
Но в один солнечный день всем слухам был положен конец. Внезапно, среди
белого дня город заполнили солдаты Красной армии. Вооруженные часовые стояли
возле Ратуши, почты, арсеналов, железнодорожных станций, школ, театров,
больниц, тюрем. Типографии тоже были взяты под охрану, как мосты и подземные
переходы.
Радиоволны вдруг зазвучали традиционной русской музыкой, которую время
от времени разбавлял "Интернационал" - гимн всех трудящихся. Бесконечно
повторяли, что благодаря Красной армии мы были освобождены от "буржуазного
ига". Отныне мы свободны. Наступило утро светлого будущего.
Кроме новых мелодий, языка, имен, терминологии и радио, в городе
появились и новые газеты: "Правда" и "Известия", большого формата,