"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

русскоязычные газеты, которые были напечатаны в Москве, и "Советская
Украина", меньшего формата, на моем родном языке.
Как и радио, вся пресса объявляла нас вольными и свободными, чем мы
благодарны коммунистической партии и ее вождю - "великому Сталину". На
первых страницах размещались огромные портреты великого вождя с лучезарной,
доброжелательной улыбкой. Ниже - фотокарточки радостной толпы людей,
благодарной за свое освобождение.
Объявления Народного комиссариата внутренних дел провозглашали первые
приказы. Завтра все должны были выйти на свою прежнюю работу. Все оружие и
коротковолновые радиоприемники необходимо было сдать в течении 24 часов. За
неподчинение, было написано в объявлениях, будут строго наказывать.
Некоторым старшеклассникам было жаль заканчивать наши милицейские
приключения. Мы же с Богданом облегченно вздохнули, лишившись винтовок.
Когда мы их сдавали в бывшем кабинете директора, Богдан спросил: "А твоя
игрушка?" Он знал, что у меня есть револьвер, а я знал, что он увлекался
латинскими поговорками, поэтому ответил: "Omnia mea mecum portand"[18]


"Диктатура пролетариата... это самая безжалостная война... с
буржуазией"

Ленин


"Мы формируем свои жилища, а потом жилища формируют нас"

Черчилль


ЯЗЫК БУДУЩЕГО

Порядок в школе наводили целую неделю. Мы все старательно работали под
руководством школьного уборщика. Ребята делали тяжелую работу - носили столы
и лавки, а девочки чистили полы, стены, окна. Распространялись слухи, что по
непредсказуемой новой системой новым директором школы будет уборщик. Как по
мне, он это заслужил, почти всю жизнь скобля полы и туалеты.
Я вошел в школу в день ее официального открытия, переполненный
любопытством и смешанными чувствами. Перед войной я всегда боялся пересекать
вестибюль - сверху на лестнице стоял суровый директор и поворачивал обратно
тех из нас, у кого была мятая форма, грязный воротничок, или не должным
образом прикреплена на левом рукаве синяя нашивка с серебряной окантовкой и
номером нашей школы.
Я все это вспомнил, когда переступил порог школы. А что, если тот бог
мести где-то прячется, тайно посматривая на меня? Отлично! Пусть видит, что
я не одел ни пиджак, ни галстук, а верхняя пуговица моей рубашки
расстегнута, а штаны помяты. Большинство ребят выглядели так же как я, в
отличие от девочек. Так же как и перед войной, на них короткие юбчонки в
складку цвета морской волны и выглаженные белые рубашки.
Я, наверное, опоздал, потому что когда зашел в класс, все повернулись.
Они засмеялись, увидев что я не учитель, но быстро замолкли, так как в