"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

меня, но я ее хорошо рассмотрел.
Все таки она сильно изменилась. Лицо стало суровей; кос больше не было,
вместо них - "социалистическая" стрижка, которая отличала строителей
социалистического будущего; плечи ссутулились, будто на них лег груз
истории.
Когда сестра ушла, пани Шебець сидела и курила. Я слышал, как она кляла
большевиков, называя их грабителями, отбросами, недоразвитыми животными. "И
что они себе думают, те большевики? Себя сгубили и рвутся других спасать!" ?
сетовала она скорее с отчаянием, чем с вызовом. Это длилось бесконечно, я
уже начал переживать за ее психическое состояние. Она наверно забыла, что
если кто-то это услышит, то на нее донесут за клевету на систему. Счастье,
что Анатолия в это время не было дома. Это студент-советчик откуда-то из
далеких мест России. Он уже месяц живет в комнате, которая принадлежала
когда-то Ульяне.
Горе пани Шебець могло обостриться и потому, что она больше не была
нашей хозяйкой. Недавно у нее отобрали дом. Теперь она была просто
жительницей, и платила государству за квартиру, как и все остальные.
Вечером, когда мы с паном Ковалем пришли к пани Шебець на чай по случаю
ее пятидесятилетия, она еще не успокоилась. На ней была белая вязаная
блузка, на щеках немного румян, блестящие черные волосы завязанные узлом.
Она старалась угодить пану Ковалю, крутилась около него, но что бы она не
говорила, во всем чувствовались нотки горечи. Когда-то самоуверенный голос
нашей хозяйки теперь звучал как у личности, которую понизили в звании,
арендатора собственного дома, который не может забыть былой роскоши. Даже
комплимент пана Коваля относительно "изысканного аромата" ее парфюмерии не
улучшил ей настроение. Она сказала, что это последняя капля духов прошедших
славных времен. "Это были настоящие духи, достойные пани, а не та дешевая
российская гадость, что воняет, как коровий навоз".
Она имела ввиду духи, которых в городе была тьма-тьмущая. Из-за
нехватки хлеба, сахара и масла во всех магазинах продавали парфюмерию. На
них изображались звезда, серп и молот.
Меня удивило, что пани Шебець ненавидела "Красную звезду", так как
многим она нравилась. Ее пользовались многие девочки у нас в школе, а
Анатолий был просто влюблен в нее. Он смотрелся точно как человек на
картинке в учебнике, изображающей "нового советского человека", "строителя
коммунизма", и пахнул "Красной звездой". Каждый раз, идя на свидание с
девушкой, он делал глоток этих духов. Он поклялся мне перед чертом (перед
Богом он не мог клясться, так как был комсомольцем), что его запах изо рта
сводил девушек с ума.


"Рабочие, крестьяне и интеллигенция, которые создают Советское
общество, живут и работают в тесном сотрудничестве".

Сталин


"На Персее была волшебная шапка, чтобы чудовища, на которых он
охотился, не видели его.