"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

посвятить свою жизнь будущему. "Будущее ваше!" Замолчал. Мы застыли в
тишине. Делает глубокий вдох, подымает кулак и очень сильно кричит: "Пусть
живет наш вождь, сын революции, товарищ Сталин!" Мы неистовствуем. Наше
"ура!" поглотило весь город. Одновременно отряд танков стреляет в воздух
тремя залпами. Эхо наших голосов усиливается. Оркестр отвечает гимном. Мы
присоединяемся:

Это есть наш последний и решительный бой.
И с Интернационалом воспрянет род людской!

Это самый величественный парад в истории нашего города, зрелище доселе
невиданного размаха. Только больные и психически неполноценные осмелились не
присоединиться к празднованию. Город высказывает благодарность своим
освободителям, которые наблюдают за нами с трибуны и аплодируют нашему
неистовству.
Они заслужили нашу благодарность, они строят наше будущее, Мы идем за
ними, потому что им доверяем. А доверяем им, потому что идем за ними. Они и
только они знают правильный путь в будущее. Для нас они символизируют
будущее. Они освобождены от тяжелой работы. Они проектируют наше будущее.
Они ездят автомобилями, а путешествуют поездом в спальных вагонах. Еду,
спиртное и одежду они покупают в специальных магазинах. Летом они отдыхают в
своих дачах в лесной гуще или на морском побережье. В один день наша жизнь,
жизнь всех рабочих, станет такой же безоблачной, как и их.
Им уже удалось внести коренные изменения в нашу жизнь. Наши учителя
называют эти изменения "историческими" - они слишком глубоки для
обыкновенного ума.
Но произошло немало конкретных изменений, которые видно невооруженным
глазом.
Во-первых я теперь на год старше. Учусь в 9-м классе. Начал бриться,
втайне пользуясь лезвием пана Коваля. Так же я пробовал отпустить усы, но
они росли какими-то жалкими редкими кустиками. Какое это было разочарование!
Еще одно изменение в том, что со времени освобождения женщины перестали
наведываться к пану Ковалю. Ужасно видеть его спальню пустой. Это хуже, чем
зайти в Богом забытую церковь. Граммофон в комнате напоминает мне наш с
Вандой зажигательный танец. Она больше не живет во Львове. Ее родственники
выехали в Германию. Тот самый договор, по которому Россия и Германия
поделили между собой Польшу, предусматривал репатриацию людей с "немецкой
кровью" из оккупированых россиянами территорий. Мать Ванды была по
происхождению немкой, поэтому ее отец, когда-то пылкий патриот Польши, стал
теперь Volksdeutscher..[19]
Значительным изменением в жизни общества стало то, что у нас теперь
шестидневная рабочая неделя. Воскресенья отменили, чтобы рабочие не теряли
напрасно свое время.
Одно изменение меня бесконечно радует - больше не надо молиться. Теперь
нас воспитывают атеистами. Поэтому я снял икону святой Девы со стены. Теперь
можно спокойно спать - никто теперь не подсматривает за снами. Но светлое
пятно на стене, что осталось от образа, напоминает мне, что однажды святая
Дева может неожиданно вернуться и призвать меня к ответственности за
непослушание.
Но самым важным изменением в нашем городе было исчезновение магазинных