"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

мне о тайном характере организации, идеализме ее членов, их полной
преданности делу освобождения нашей страны - это было основной целью
организации.
Чем больше Богдан рассказывал, тем больше я захватывался. Я ежедневно
встречался с Богданом после уроков. Мы поодиночке выходили из школы, шли в
противоположных направлениях, но в обусловленное время "случайно"
встречались в Стрийском парке. Это самый большой парк в юго-восточной части
города. Зимой тут немного народу, но достаточно, чтобы быть вне подозрений.
Разговаривать в парке было безопасно, но и тут мы были начеку. Как
говорил Богдан, даже деревья имеют уши. Время от времени мы останавливались,
делая вид что просто разговариваем, и тихонько осматривались, не следит ли
кто за нами. Мое увлечение организацией нарастало с каждым днем, словно
прилив, заглушая страх перед Боцвой и перед "Ними", кто бы они не были. Я
уже не один. Я стал частью тайного, но очень реального образования по имени
"Организация". Было удовлетворено мое стремление принадлежать к чему-то,
быть с людьми, которым я доверяю. Мои школьные чувства бессилия уступили
место уверенности в себе. Безусловно, огромный вклад в это сделал и
револьвер, спрятанный в подвале со времен немецко-польской войны.
Я стал владельцем револьвера, когда мы с Богданом игрались в милицию.
Тогда польская армия уже покинула город, а красные еще не установили своего
режима. Собственно, он был мне не нужен, но мне нравился блеск и глубокая
синева его стали. Если бы не пули, он смотрелся как симпатичная игрушка.
Когда пришлось возвращаться к учебе, я, не зная что делать, положил его в
небольшую коробку и закопал в подвале.
Теперь я его выкопал, потому что Богдан сказал, чтобы стать полноценным
членом организации, надо уметь метко стрелять. Через несколько дней,
почистив его, я решил попрактиковаться без патронов у себя дома.
Мишень выглядела солидно - красные круги, сужающиеся к центру.
Посередине я нарисовал букву "Б", обозначающую директрису Боцву. Крепко
держа револьвер в руке, я поднимал и опускал его (согласно с инструкциями
учебника для Красной Армии), прицеливаясь в центр мишени. Вот линия моего
прицеливания уже на букве "Б". Моя рука недвижима, словно замороженная,
указательный палец нетерпеливо хочет нажать спусковой крючок...
Нажать его мне помешали шаги на веранде. Вскоре я услыхал скрежетание
ключа в замке. Испугавшись, я схватил ящичек с патронами и спрятал вместе с
револьвером под кровать. Мишень снять я не успел, она так и осталась висеть
на двери спальни пана Коваля.
Открылись входные двери и на кухню вошел мой опекун. Не успел я и
поздороваться, как он увидел мишень:
- А это что такое?
Я соврал:
- Это домашнее задание по военной подготовке. У нас завтра контрольная.
Молча, даже не спросив как я был без него, он пошел к себе в комнату.
Не припоминаю, чтобы я когда-то врал пану Ковалю. В это не было
необходимости. Мне было стыдно. Успокаивала меня разве что история про
Иванка и его маму, которую несколько лет назад рассказал нам учитель. В ней
говорилось про маленького Иванка, которого мама учила говорить правду и
только правду. Один раз, когда его мама находилась в подвал, пришел мужчина
с ружьем и спросил Иванка, где его мать. Наученный говорить правду, он
ответил, что она в подвале. Так Иванко остался без матери.