"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

транспорт, мы с Богданом следили за воротами по очереди. Мы установили, что
пехотные офицеры были русскими, а смуглые лица и раскосые глаза рядовых
свидетельствовали, что они с Дальнего Востока, может, из Узбекистана,
Казахстана или Монголии.
Чтобы не возбуждать подозрения у часовых, я сидел на другой стороне
улицы, немного сбоку от входа в Цитадель, делая вид что читаю книжку по
марксизму-ленинизму. На самом деле я шифрованно записывал вид и количество
воинских подразделений, которые прибывали в Цитадель и выходили оттуда. Один
раз похожий на монгола часовой начал подозревать меня, так как я засиделся,
и подошел ко мне. Однако, когда он увидел мою книгу в красной обложке с
большими золотыми буквами И.Сталин "История Коммунистической Партии
Советского Союза", его лицо просияло и он заметил: "Хароший книга. Мой
камандир тоже читает". Он оставил меня в покое. Я видел как он присоединился
к другим часовым возле ворот. Он казался очень могучим, когда стоял по
стойке смирно с винтовкой на плече и четырехгранным штыком, который высоко
торчал над его головой в каске.
Он выглядел только на несколько лет старше меня - лет 18-19. В те дни
призыв в армию был пожизненным приговором. Но этот парень казался мне
счастливым. Наверно, у него дома была еще большая нужда. Тут он жил в
казарме, его не выпускали в город, но армия обувала его, одевала, кормила.
Не менее важным, наверно, было убеждение, что он делает что-то значащее,
что-то такое, что изменит ход истории. Он видел будущее. И не он один.
Пресса, радио, политруки, учителя говорили про будущее гиперболами в
настоящем времени.
Когда возле цитадели ничего не происходило, я вчитывался в "Историю
Коммунистической Партии Советского Союза". Некоторые отрывки звучали
искушающее, красиво и убедительно, но то что я видел вокруг не имело с ними
ничего общего. Мне страшно было и подумать, что в один прекрасный день меня
могут забрать в армию.
Иногда наблюдая за Цитаделью или гарнизоном на Лычаковской, я ловил
себя на мысли, что не понимаю, зачем Организации информация про количество и
вид воинских подразделений во Львове. Они не имели силы, чтобы противостоять
Красной Армии в открытой борьбе. Может Организация работала на кого-то
другого? Я как-то спросил об этом Богдана, но он безразлично кинул: "А тебе
не все ли равно? Наше задание делать что приказывают. Организация знает что
делает. К тому же враг нашего врага - наш друг".
Я начал думать как Богдан. Мы дали присягу на верность Организации.
Ставить под сомнение ее мудрость - это просто предательство. Кто бы не
воспользовался информацией, которую мы собираем, он делает это не на пользу
системе, которая породила директрису Боцву. К тому же, жить двойной жизнью
было так захватывающе: дурить учителей, директрису, продавщицу из военного
книжного магазина, всех тех часовый возле ворот Цитадели и других
гарнизонов.
Удавалось ли мне обманывать пана Коваля? Иногда у меня возникало
странное чувство, что он читает мои мысли. А эти его "проверки" по селам,
которые в последнее время участились, наталкивали меня на мысль, что и он
может иметь отношение к организации, и если он не в руководстве, то по
крайней мере связной.
Впрочем я не имел времени углубляться во все эти размышления. Ходить на
уроки, быть активистом и одновременно заниматься подпольной работой не