"Брет Истон Эллис. Ниже нуля" - читать интересную книгу автора

недели мы только смотрели телевизор, хотя прием был не слишком хорошим, пили
бурбон, Блер на полу гостиной раскладывала кругами ракушки. А когда однажды
вечером (мы сидели в разных углах комнаты) Блер пробормотала: "Надо было
ехать в Палм-Спрингс", - я понял, что пора уезжать.


* * *

Простившись с Блер, я поехал по Уилшир, потом бульваром Санта-Моника
выехал на Сансет, свернул на Беверли-Глен к Мал-холланду, с Мал-холланда на
Сепульведу, с Сепульведы на Вентуру, проехал через Шерман-Оукс к Энчино, к
Тарзане и потом к Вудленд-Хиллз. Остановился у "Камбо", открытого всю ночь,
и вот сижу один в большой пустой кабинке; поднялся ветер, который дует так
сильно, что дрожат стекла, и трепет их, готовых разбиться, наполняет кафе.
Рядом в соседней кабинке два молодых парня, оба в черных костюмах и темных
очках, один из них, со значком Билли Айдола на лацкане, все время стучит
кулаком по столу, стараясь попасть в ритм. Но рука дрожит, он сбивается, и
кулак часто соскальзывает со стола, промахиваясь. К ним подходит официантка,
протягивает чек, благодарит, а тот, что со значком Билли Айдола, выхватывает
у нее чек и быстро его просматривает.
- О господи, у тебя что, совсем плохо с арифметикой?
- Я думаю - все правильно, - говорит официантка, немного нервничая.
- Да, ты так думаешь? - скалится он.
Я чувствую, что сейчас случится что-то дурное, но второй говорит:
- Ладно, кончай. - А потом: - Господи, ненавижу эту долбаную Долину. -
Порывшись в кармане, швыряет на стол десятку.
Его друг поднимается, рыгает, бурчит:
- Ебаные долинцы, - так, чтобы ей было слышно, - Сходи потрать
оставшееся в "Галерие", или куда вы там, блядь, ходите.
Они выходят из ресторана на ветер.
Похоже, что официантка, подошедшая к моему столику принять заказ,
действительно потрясена.
- Обожрались таблеток, скоты. Я была в других местах, кроме Долины, и
не так уж там хорошо, - говорит она мне.


* * *

По дороге домой останавливаюсь возле газетного киоска купить
порножурнал, на обложке - две девушки со стеками. Я стою, замерев, улицы
пусты, и так тихо, что слышно шуршание газет и журналов, мальчик-киоскер
выбегает, придавливает пачки камнями, чтобы все не разлетелось. Мне также
слышно, как воют койоты, лают собаки, а наверху на холмах шумят пальмы. Я
сажусь в машину, с минуту ветер раскачивает ее, потом я еду к дому, в
сторону холмов.
Ночью в постели я слышу, как во всем доме грохочут окна, мне дурно, я
не перестаю думать о том, что они лопнут и вылетят. Это будит меня, я сажусь
в кровати, смотрю на окно, потом перевожу взгляд на портрет Элвиса, глаза
которого смотрят в окно, сквозь окно, в ночь, его лицо кажется почти
встревоженным тем, что он, может быть, видит, слово "Доверие" над