"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Лежебоки ("Химмерландские истории")" - читать интересную книгу автора

старинном доме окон мало, и все небольшие, заклеить их дело пустяковое; две
рамы в стене, выходящей в сад, и несколько маленьких окошечек, что смотрят в
огород. Они не оставили ни одной щелочки, чтобы свет не проник в дом,
заклеили каждую дырочку и даже замочную скважину в дверях; закончив работу,
они так же тихо ушмыгнули прочь, беззвучно давясь от смеха.
В новогоднюю ночь семья в доме на выселках улеглась спать позднее
обычного. Немудрено, что они спали без просыпа до полудня, как и собирались.
Но когда в послеобеденное время они один за другим стали просыпаться, вроде
бы выспавшись, вокруг было темно, как в могиле, поэтому они не стали
вставать, а снова улеглись спать, сильно удивившись, с чего это им было
просыпаться среди ночи. Так прошел первый день нового года, к вечеру хозяин
опять проснулся, подумал, что вроде бы проспал дольше обычного и пошел к
дверям поглядеть, скоро ли начнет светать. Но на дворе-то ведь снова
стемнело, кромешный зимний мрак прямо-таки давил на глаза, он решил, что,
верно, ошибся, и поплелся назад в спальню. Один из сыновей приотворил дверь
боковуши, где стояла его кровать, и спросил, который час. Старик ощупал
стрелки часов, было уже семь часов. Зимой в это время было одинаково темно и
утром, и вечером.
- Неужто только семь? - посетовал сын. - Я уже выспался. Боюсь, что
захворал. Давно уже не сплю, и в животе урчит, будто давно не ел.
- Гм, - утешил его старик, - ложись и не мешай спать другим. Наступит
день, так полечим тебя, коли занемог.
С этими словами хозяин снова улегся в кровать. По правде говоря, он
тоже проголодался, но, верно, это ему просто показалось. Хозяйка тоже не
спала, когда старик вернулся, она зевнула аж с присвистом, но ничего не
сказала. Немного погодя в доме все снова уснули.
Случилось так, что в новогоднюю ночь в доме на выселках заночевал
странник по прозвищу Телец Громобой . Он и раньше бывал у них, ему нравились
старые дома, к тому же хозяин всегда радушно принимал его.
Громобой пришел к ним в новогодний вечер, отужинав и расплатившись
песней, он улегся спать на откидной кровати, где ему постелили. Он спал так
же крепко, как и все остальные в доме. Когда хозяин встал и нашарил часы,
Громобой бормотал что-то невнятное во сне, но когда в доме снова все
затихло, он спал уже беззвучно.
Трудно было ждать, чтобы скотина целый день молчала. Но об этом
деревенские парни тоже позаботились. Уж если шутить над кем-то, то надо
делать все как следует, и парни из Кьельбю следили за домом, высматривая, не
идет ли дым из трубы. Шутка удалась как нельзя лучше. Несколько парней
загодя отправились в усадьбу на выселках и потихоньку накормили скотину,
чтобы не разбудила хозяев раньше времени.
Люди на выселках проспали и вторую ночь, почти не переворачиваясь с
боку на бок. Когда же они снова проснулись, то почувствовали себя бодрыми и
голодными. Старик поднялся с постели и пошарил по стрелкам, часы показывали
восемь, на этот раз точно - восемь утра; но они решили, что проспали всего
один час, после того как проснулись в последний раз. Сыновья осоловели от
сна и громко завопили, что их будят не вовремя, а потом ни с того ни с сего
стали дурачиться в кромешной тьме боковуши. Дочери в другой боковуше
метались на перинах и ржали, как молодые кобылки. Странник тоже очнулся от
сна, слышно было, как он ворочался и чесался, словно здоровенный волосатый
тролль, потом он стал что-то напевать, сначала как бы про себя, потом