"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Томас из Спанггора ("Химмерландские истории")" - читать интересную книгу автора

Томас ничего не ответил ей. Немного погодя выражение страха сошло с его
лица, он выскочил в сени, схватил упряжь и швырнул ее во двор на булыжник.
- Запрягай! - свирепо заорал он работнику.
Томас поехал в деревню и вернулся домой пьяным. Несколько дней спустя
Томас опять бражничал со своими собутыльниками. На сей раз он соблюдал меру
и был лишь слегка навеселе. По дороге домой он окончательно протрезвел.
Угрюмо сидел он в повозке, сжимая в кулаке вожжи.
Вдруг, подняв голову, он увидел в Вольструпе - это было в полутора
милях от деревни - человека гигантского роста, который, наклонившись,
скатывал ландшафт, словно ковер. Помогая себе ногами, он свертывал поля и
дома, усадьбы и деревья. Позади него оставалось пустое серое пространство.
Свернув все, что здесь было, он отошел на несколько миль и снова принялся
скатывать окрестность. Солнце освещало его черную мохнатую голову.
Томас некоторое время наблюдал эту сцену, а затем недоверчиво
усмехнулся:
- Перестань! - тихо, со смешком, сказал он.
Но в ту же минуту человек исчез. Томас посидел немного, потом лицо его
прояснилось, он гневно скривил рот и вытянул лошадей кнутом. Лошади неслись
во всю прыть, а Томас был охвачен тревогой, его огромные руки дрожали. Когда
он начал съезжать с пригорка по дороге к Спанггору и ветер ударил ему в
лицо, он вдруг увидел впереди на дороге нечто темное, похожее на шаль,
развевающееся в воздухе и летящее прямо ему навстречу.
Во мгновение ока оно настигло его, угодив прямо в лицо, раздался резкий
звенящий звук, словно стальным штырем ударили о камень, и голова Томаса
раскололась, как яичная скорлупа...
Томас из Спанггора повалился навзничь, и лошади сами привезли его в
усадьбу. Они направились прямо к водопойной колоде, и подбежавший работник
увидел, что Томас лежит на дне повозки.
У Томаса из Спанггора открылась белая горячка, и народ, посмеиваясь,
говорил, что, дескать, кому суждено быть повешенным, тот не потонет.
Но Томас все-таки еще раз поднялся на ноги. Во время припадков его
приходилось удерживать вшестером, сладить с ним было нелегко. Оправившись от
припадков, он на какое-то время присмирел и угомонился. Он предпринимал
отчаянные усилия, чтобы бросить пить, и от воздержания потерял аппетит и
сильно исхудал. Но вот однажды он не выдержал. Он метался, как бешеный бык,
который, разнеся в щепки телегу, опрометью мчится вперед, прямо на торфяную
избушку и наконец застревает, изувеченный, в огромном густом кусте бузины, и
теперь его остается только прирезать на мясо.
Томас без конца сорил деньгами; в тот последний день, когда он был на
ногах, он спустил тысячу двести крон. Он продал в Саллинге жеребца и получил
деньги. По дороге домой он затеял скандал на пароме.
- Я хочу грести! - внезапно заявил он и с налитыми кровью глазами стал
перелезать через сиденья. Было десять часов утра.
- Нет! - отрезал Лауст, один из паромщиков. - Это не дозволено.
Томас перелез через последнюю скамью и схватил Лауста за горло. Тот
сидел под тяжелым веслом и подняться не мог, но потом резко откинулся назад
и освободился от хватки Томаса.
- Греби, Кристиан! - закричал он товарищу, находящемуся впереди, а
затем перелез через сиденье и обхватил Томаса руками. Томас свалил его на
дно парома, да так, что вода заплескала о доски, но Лауст тоже был парень не