"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

когда нам часто приходилось ездить по каналу, - начал он, - возвращался я
как-то раз из Дублина домой. Когда мы добрались до Маллингара, канал
кончился, и дальше мне пришлось идти пешком; а мы столько времени тащились
по каналу, что у меня все тело затекло, и устал я, что твоя собака. Со мной
было несколько человек приятелей, и мы то пешком шли, а не то кто-нибудь
подвозил нас немного на телеге. Так мы и брели себе, пока не увидели возле
дороги девчонок - они доили коров - и не остановились, чтобы поговорить с
ними, пошутить, и все такое. Слово за слово, ну, в общем, попросили мы у них
молока. "Нам тут и нацедить-то не во что, - они нам говорят, - пойдемте к
нам домой". Мы пошли к ним домой, сели у очага и ну чесать языками. Чуть
погодя товарищи мои ушли, а я остался - уж больно мне не хотелось отрываться
от огня и от приятной беседы. Я спросил у девчонок, не найдется ли у них
чего перекусить. Над огнем висел котел, они вынули оттуда мясо, положили его
на блюдо и велели мне есть только там, где оно совсем уже сварилось, в самый
раз. Когда я поел, девчонки как-то разом все ушли, и больше я их не видал.
Дело шло к вечеру, а я все сидел себе и сидел, и так уж мне не хотелось
никуда идти. Чуть погодя в дом вошли двое мужчин, и они тащили на себе
покойника, за руки и за ноги. Я, едва их увидал, тут же схоронился за
дверью. Ну, они проткнули покойника вертелом, и один другому говорит: "А кто
будет вертеть мясо над огнем?" А другой ему в ответ: "Эй, Майкл Х.,
давай-ка, выбирайся из-за двери, будешь мясо вертеть". Я, конечно, вылез,
зуб на зуб со страху не попадет, и принялся поворачивать вертел. "Майкл
Х., - говорит мне тот, что первым подал голос, - если мясо подгорит, мы тебя
самого на вертел и насадим", - и с этими словами оба они ушли. Так я там и
сидел до полуночи, дрожал и поворачивал вертел. В полночь они вернулись, и
один сказал, что мясо подгорело, а другой - что зажарилось в самый раз. Они
стали ссориться из-за мяса, но порешили оба на том, что меня все ж таки на
сей раз трогать не стоит; они уселись было у огня, и вдруг один как крикнет:
"Майкл Х., а расскажи-ка ты нам сказку!" "Черта лысого, - говорю, - тебе, а
не сказку." Тут он хвать меня за плечо, да и вышвырнул вон. А снаружи-то
буря, мгла, просто черт знает что. Я за всю свою жизнь худшей ночи не видел.
И тьма - хоть глаз коли. Так что когда один из них вышел из дому и хлопнул
меня по плечу и спросил: "Майкл Х., ну а теперь? теперь ты согласен
рассказать нам сказку?" - так я с готовностью ему ответил: "Да, расскажу".
Он впустил меня в дом, посадил у очага и говорит: "Ну, начинай". "Я, -
говорю, - знаю одну только сказку. Как сидел я на этом самом месте и пришли
двое, вы самые, притащили покойника, а потом насадили его на вертел и
поставили меня вертеть его над огнем". "Что ж, - говорит он мне, - вполне
подходящая сказка. Ну ладно, иди, ложись вон там и спи себе с миром". И я
пошел, как было сказано, и лег; а наутро проснулся посреди зеленой лужайки,
на травке!"
Редкий год в Драмклиффе не являются какие-нибудь предзнаменования и
знаки. Перед удачной путиной многие видят в небе сельдевую бочку в
обрамлении грозового облака; а в месте, называемом здесь Колумкиллев Плес,
где сплошь трясина и топь, наблюдают в подобных же случаях древнее судно,
выплывающее из дали морской, и правит им сам Святой Колумба. Бывают,
впрочем, и дурные знамения. Несколько путин тому назад один рыбак видел у
самого горизонта знаменитую Хай Бразил,[52] имеется запись о воине по имени
Декадах, умершем в 871 году: "Верный долгу своему боец из племени Конна
лежит в Драмклиффе под крестом орехова дерева". Не так давно одна старушка