"Роберт Янг. Впадина Минданао" - читать интересную книгу автора

прошел через комнату, открыл дверь напротив и сделал вид, что сейчас выйдет
в эту дверь в следующую комнату. Потом, стоя в дверях, быстро обернулся
назад через плечо на другую дверь. Совершенно верно, та дверь тоже оказалась
открыта, и в дверях стоял еще один Старфайндер, быстро обернувшийся назад на
более далекого Старфайндера, который, как и оба уже описанных Старфайндера,
бросал взгляд на предыдущего Старфайндера, и так до бесконечности.
Он не стал возвращаться в первую комнату. Какой в этом смысл? Ведь на
самом деле комната только одна. Вместо этого он пересек комнату и уселся в
крутящееся кресло.
Неопределенно долгое время Старфайндер смотрел в нарисованное окно на
зеленую траву, на не отбрасывающие тени тенистые деревья и на отдаленные,
возвышающиеся холмы. Закралась и пропала мысль о том, что находится за этими
холмами. Скорее всего, точно такое же поросшее травой поле в окружении
деревьев, а дальше опять возвышались холмы.
У окна не было переплета, и тем более окно даже не казалось вделанным в
стену. Окно просто начиналось там, где заканчивалась стена, и заканчивалось
там, где стена вновь начиналась.
Под влиянием секундного порыва, Старфайндер снял с ноги ботинок и с
силой ударил им в стекло. Стекло, если только это было стекло, издало
глухой, плоский звук, но не разбилось и даже не треснуло.
Тогда Старфайндер ударил каблуком в стену рядом с окном. Стена
отозвалась точно тем же плоским и глухим звуком.
Он надел ботинок.
После этого его внимание привлек письменный стол. Стол был пуст, за
исключением стопки бумаги, прижатой пресс-папье, и вмонтированной в
столешницу чернильницей с торчащим из нее гусиным пером, и небольшим
голографическим фото в рамке.
Старфайндер взял фотографию в руку и рассмотрел внимательней.
Голограмма изображала девушку около двадцати лет, чуть больше или чуть
меньше. На лице девушки застыло выражение грусти, будто первая увиденная ею
весной малиновка была мертвой. У девушки были взбитые каштановые волосы,
челкой спускающиеся на темные брови, напоминающие пару летящих птиц, и
голубые глаза, которые заставляли его вспоминать о небе Земли, каким он его
запомнил, когда путешествовал в прошлое, в еще не знающие загрязнения
атмосферы 1920-е. Лицо девушки было повернуто к нему в полупрофиль, и
изящная линия изгиба ее переносицы и сам нос, казалось, продолжали линию ее
левой брови. Рот был немного широковат, губы чувственны. Более пристальный
осмотр выявлял почти невидимые шрамы с волос толщиной на щеке и на лбу.
Странным образом эти шрамы не портили ее, а наоборот, прибавляли ей
привлекательность. Внизу, прямо над рамкой на снимке, было написано белыми
чернилами следующее:

Старфайндеру, с любовью.

К тому времени Старфайндер уже ничему не удивлялся, позабыв бояться. Он
вернул голо-фото в точности на то же место, откуда взял, и обратился к
стопке бумаги. Заметив, что верхний лист бумаги исписан убористым почерком,
подвинул стопку поближе и убрал мешающее свободно читать пресс-папье.
Последующий осмотр выявил, что все до одного листы были списаны одинаковым
почерком с легким наклоном.