"Борис Юдин. Детектив " - читать интересную книгу автора

чтобы он это золото обломал об эту скрипку? Конечно, если ты скажешь, так он
их обломает. Только, что из этого выйдет хорошего, еще неизвестно.
Потом я как следует прокрутил в голове прошедший день. И выходило, что
ничего хорошего меня не ожидало. От этого стало грустно, но я никого не
винил. Что поделаешь, если такое твое счастье? Просто так карта легла. Что
тут поделаешь?
Так я загрустил, что и не заметил, как уснул. Уснул я все так же сидя и
обнимая колени руками. Мне снился хороший сон. Как будто я играю на скрипке.
Да! Я стою на сцене и играю "Времена года" Вивальди, а у рояля Григорий
Евстигнеевич. И так поет моя скрипочка, что слезы все текут и текут у меня
по щекам. Потом грянули заслуженные аплодисменты, и я сообразил, что это не
аплодисменты, а дребезжит и стонет открываемая дверь в камеру.
Меня провели в служебную комнату, где симпатичная девочка - лейтенант
сняла мне отпечатки пальцев. Она была такая грустная, что я стал ее жалеть.
Вишь, как сложилась судьба - и служба собачья, и дома, наверное нелады, и
денег постоянно не хватает, и мало ли что еще. Я бы еще ее жалел, да девочка
заметила мой взляд, тявкнула - Что уставился, козел пархатый? - и исчезла
вместе со своим деревянным чемоданчиком.
В камере меня ждала уже кружка жидкого чая и хлеб. Только поесть я не
успел - меня повели на допрос.
Я сел на любезно предложенный стул и стал пялиться на Федора
Потаповича, который делал вид, что ищет в своих бумагах что-то важное. Потом
Федор Потапович это важное отыскал и сказал мне:
- В общем так, Файндшмидт. В сторону все формальности. Я объясняю тебе,
как человеку, в какое говно ты попал. Я это объясняю тебе, чтобы ты не
вздумал юлить и прикидываться. Первое - твой подельник во всем признался. И
чистосердечно раскаялся. Этого раскаяния следствие ждет и от тебя.
Второе. За поимку убийц бизнесмена Симонова назначена премия в сто
тысяч долларов. Ты вдумайся. Ты вдумайся в цифру и скажи, где вы спрятали
труп?
Когда Федор Потапович назвал цифру, мне стало очень нехорошо, потому
что за такие деньги нас с Григорием Евстигнеевич стопчут в говно и не
заметят. Но надежда все же была. Это была малюсенькая надежда, что все-таки
Бог есть. И я вкратце рассказал, что с нами произошло.
Пока я говорил, Федор Потапович недовольно морщился, а, когда я
закончил, он произнес:
- Ты Файндшмидт, мне сказки Шехерезады не рассказывай. Твой подельник
Семенов тоже пробовал задурить мне голову. Я звонил домой вашему Виталию
Константиновичу и мне внятно ответили, что последний явился домой около семи
часов вечера в средней стадии опьянения и лег спать, чему есть не менее пяти
свидетелей.
- Мне от тебя не сказки нужны, мне нужен ответ - где труп?
И тогда я решил - буду молчать. Будь, что будет, но я не дам этим
сволочам заработать на мне. И, когда я так решил, то мне стало хорошо.
Потому что, когда ты поступаешь правильно, то становится хорошо.
Да, я совсем забыл сказать, что пока мы с начальником сидели и мирно
беседовали, по кабинету расхаживал мужик. Он очень нервничал этот человек.
На правой руке у него была надета кожаная перчатка, и он все время
перебрасывал из руки в руку мешочек с чем-то тяжелым внутри. Я решил, что
там насыпана дробь для полноты удара. И не ошибся, потому что, когда я