"Карл Густав Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления " - читать интересную книгу автора

понимал секреты камней. Этот еще молодой человек учил меня играть в крокет,
но не передал мне ничего из своих (предположительно обширных) знаний. Я же
из-за своей чрезмерной пугливости, неуклюжести и невежественности не мог
расспросить его как следует. Он внушал мне почтение, будучи первым живым
человеком из когда-либо встреченных мной, посвященным в тайны природы (по
крайней мере в некоторые из них). Он сидел со мной за одним столом, ел то
же, что и я, иногда мы обменивались несколькими словами. Я чувствовал себя
вознесенным в некие высокие сферы взрослой жизни, но окончательно
"посвященным" ощутил себя лишь тогда, когда мне позволили наравне со всеми
принимать участие в пикниках для отдыхающих. В один из таких вечеров мы
посетили винокуренный завод, где нам предложили отведать его продукцию,
причем в буквальном соответствии с известными строками:

Nun aber naht sich das Malor
Denn dies Getranke ist Likor...

[Сейчас, однако, произойдет конфуз, поскольку данный напиток - это
ликер... (нем.)]

Я после нескольких рюмок пришел в такой экстаз, что вдруг ощутил себя в
совершенно новом и неожиданном для себя состоянии. Не было больше разделения
на внешнее и внутреннее, не было больше "я" и "они", "номер 1" и "номер 2"
больше не существовали. Настороженность и стеснительность исчезли, земля и
небо, вселенная и все, что в ней ползает, летает, вращается, падает и
взлетает, - все слилось воедино. Я был неприлично, чудесно и восхитительно
пьян. Я словно погрузился в океан блаженных грез, но из-за сильной качки
вынужден был взглядом, руками и ногами цепляться за все твердые предметы,
чтобы сохранить равновесие перед качающимися лицами на качающихся улицах
среди покачивающихся домов и деревьев. "Превосходно, - радовался я, -
только, кажется, немного чересчур". Опыт закончился печально горьким
похмельем. Тем не менее я чувствовал, что мне открылись смысл и красота, вот
только я сам все безнадежно испортил своей глупостью.
К концу моего пребывания в Этленбухе приехал отец, и мы отправились к
озеру Люцерн, где - о счастье! - сели на пароход. Мне никогда в жизни еще не
доводилось видеть что-либо подобное. Я стоял, не сводя глаз с работающей
паровой машины, когда вдруг сообщили, что мы уже прибыли в Витцнау. Над
городом высилась большая гора, отец объяснил мне, что это Риги и что на
вершину ее можно подняться на специальном поезде. Мы подошли к маленькому
зданию станции, возле которого стоял самый удивительный локомотив в мире, с
каким-то "неправильным" паровым котлом, расположенным не вертикально, а под
необычным углом. Даже сидения в вагонах были наклоненными. Отец вложил мне в
руку билет и сказал: "Ты можешь ехать на вершину один. Я останусь здесь, для
нас двоих это слишком дорого. Будь осторожен и не свались где-нибудь".
От счастья я не мог произнести ни слова. Я находился у подножья
величественной горы, самой высокой из всех виденных мною, совсем близко от
тех пылающих горных вершин, о которых мечтал много лет назад. Теперь я уже
почти мужчина. Для этого путешествия я приобрел бамбуковую трость и
английскую жокейскую кепку - как положено настоящему путешественнику, - и
сейчас поднимусь на эту гору. В этот момент я не мог разобраться, кто же
больше - я или гора. Выпустив густые кольца дыма, чудесный локомотив дрогнул