"Карл Густав Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления " - читать интересную книгу автора

Долгое время мы не придавали этому значения, но наконец заволновался и врач.
Это было в конце лета 1895 года.
Весной я начал учиться в Базельском университете. Единственный период в
моей жизни, когда я откровенно скучал (школьные годы), закончился, и передо
мной распахнулись золотые ворота в universitas litterarum (университетскую
ученость. - лат.), в академическую свободу. Наконец-то я услышу
правду о
природе, узнаю все о человеке, о его анатомии и физиологии, о неких
исключительных биологических состояниях, то есть о болезнях. Наконец, я
смогу вступить в "Zofingia" - студенческое братство, к которому в свое время
принадлежал мой отец. Когда я был еще "желторотым" юнцом, он даже брал меня
на организованную братством экскурсию в одну знаменитую своими виноделами
маркграфскую деревню. Там же на пирушке отец произнес веселую речь, в
которой, к моему восхищению, обнаружился беззаботный дух его студенческого
прошлого. Тогда стало понятно, что с окончанием университета его жизнь как
бы остановилась и застыла, и мне припомнилась студенческая песня:

Опустив глаза, они бредут назад,
В страну филистеров,
Увы, все меняется!

Ее слова оставили во мне тяжелый осадок. Ведь когда-то отец тоже был
юным студентом, ему тоже открывался целый мир - неисчислимые сокровища
знаний. Что же случилось? Что надломило его, и почему все ему опротивело? Я
не находил ответа. Речь, произнесенная отцом в тот летний вечер, была
последним его воспоминанием о времени, когда он был тем, кем хотел. Вскоре
его состояние ухудшилось. Поздней осенью 1895 года он уже был прикован к
постели, а в начале 1896 года - умер.
После лекций я пришел домой и спросил, как он. "Ах, как всегда. Очень
плох", - ответила мать. Отец что-то прошептал ей, и она, намекая взглядом на
его лихорадочное состояние, сказала: "Он хочет знать, сдал ли ты
государственный экзамен?" Я понял, что должен солгать: "Да, все хорошо".
Отец вздохнул с облегчением и закрыл глаза. Немного погодя, я подошел к нему
снова. Он был один, мать чем-то занималась в соседней комнате. Его тяжелое и
хриплое дыхание не оставляло надежды - началась агония. Я стоял у его
постели, оцепенев, мне еще никогда не приходилось видеть, как умирают люди.
Вдруг он перестал дышать. Я все ждал и ждал следующего вдоха, но его не
было. Тут я вспомнил о матери и вышел в соседнюю комнату, она вязала там у
окна. "Он умер", - сказал я. Мать подошла вместе со мной к постели, отец был
мертв. "Как быстро все-таки это случилось", - произнесла она как будто с
удивлением.
За этим последовали мрачные и тягостные дни, и в моей памяти мало что
от них осталось. Однажды мать сказала своим "вторым" голосом, обращаясь то
ли ко мне, то ли в пространство: "Для тебя он умер как раз вовремя", - что,
как мне казалось, означало: "Вы не понимали друг друга, и он мог бы стать
тебе помехой". Это, должно быть, соответствовало ее "номеру 2".
Но это "для тебя" было ужасно, вдруг я ощутил, что некая часть моей
жизни безвозвратно уходит в прошлое. С другой стороны, я сразу повзрослел, я
стал мужчиной, стал свободным. После смерти отца я переселился в его
комнату, а в семье занял его место. Теперь моей обязанностью было каждую