"Карл Густав Юнг. Исследование фенноменологии самости" - читать интересную книгу автора

одно не так же реально, как другое? Только с пришествием Христа дьявол
вступил в мир в своем качестве реального противовеса Богу: - и, как уже
упоминалось, в ранних иудео-христианских кругах Сатана считался старшим
братом Христа.

Однако есть еще одна причина, по которой я вынужден подчеркивать
значение privatio boni. Уже у Василия мы встречаем тенденцию приписывать зло
предрасположению (diaqesiV) души и одновременно наделять его характером
"несуществования". Поскольку зло у этого автора проистекает из человеческого
легкомыслия, оно существует, так сказать, лишь в качестве побочного продукта
психологического недосмотра, а последний есть такая quantitй nйgligeable
(Величина, которой можно пренебречь (франц.) - Прим. пер.), что зло и вовсе
растворяется, как дым. Легкомыслие, в его качестве причины зла, конечно
следует воспринимать всерьез: но это - фактор, от которого можно избавиться
сменой позиции. Мы можем поступать иначе, если захотим. Психологическая
причинность - нечто настолько ускользающее, кажущееся нереальным, что все
сводимое к ней неизбежно приобретает характер чего-то несущественного,
какой-то чисто случайной ошибки, значимость которой минимальна. Остается
открытым вопрос, до какой степени мы обязаны этому предрассудку в нашей
нынешней недооценке психе. Предрассудок этот тем серьезнее по своим
последствиям, что именно из-за него в психе усматривается источник всякого
зла. Отцы Церкви вряд ли успели заметить, какую фатальную власть они
приписали душе. Надо быть совсем слепым, чтобы не увидеть колоссальную роль
зла в мире. В самом деле, потребовалось вмешательство самого Бога, дабы
избавить человечество от проклятия зла, ибо без такого вмешательства человек
погиб бы. Если столь подавляющая сила зла приписывается душе, результатом
может быть только негативная инфляция - то есть демонические претензии на
власть со стороны бессознательного, еще усиливающие угрозу. Эти неизбежные
последствия, предвосхищавшиеся фигурой Антихриста, претворились в события
последнего времени, природа которых соответствует христианской эре Рыб, ныне
близящейся к завершению.

В мире христианских идей Христос, несомненно, представляет самость.75
Будучи апофеозом индивидуальности, самость имеет атрибуты единственности и
единовременности. Но поскольку психологическая самость представляет собой
трансцендентальное понятие, охватывающее совокупное содержимое и сознания, и
бессознательного, оно поддается описанию только в терминах антиномий;76 то
есть, если мы хотим дать верную характеристику трансцендентальной ситуации,
вышеуказанные атрибуты необходимо дополнить их противоположностями. Проще
всего сделать это в форме кватерниона оппозиций:

В этой формуле выражена не только психологическая самость, но и
догматическая фигура Христа. Как историческое лицо, Христос единовременен и
уникален; как Бог, он универсален и вечен. Подобным образом и самость, как
сущность индивидуальности, единовременна и уникальна: но как архетипический
символ, она есть образ Бога, а потому универсальна и вечна.77 Так что если
теология изображает Христа просто "добрым" и "духовным", на другой стороне
обязательно должно возникнуть нечто "злое" и "материальное", или
"хтоническое", репрезентирующее Антихриста. Получающийся в результате
кватернион в психологическом плане связан воедино тем фактом, что самость не