"Карл Густав Юнг. Личное и сверхличное, или Коллективное бессознательное" - читать интересную книгу автора

индивидуальный человек и даже индивидуаль-ные события становятся жертвами
"уравниловки" и "стирания различий", которые искажают картину реаль-ности,
превращая ее в концептуальную среднюю величину. Мы не должны недооценивать
психологическое воздействие статистической картины мира: она отвергает
индивида, заменяя его безликими единицами, которые собирает в массовые
формации. Вместо конкретного индивида мы имеем названия организаций и, как
кульминацию, абстрактную идею Государства, как принципа политической
реальности. При этом нравствен-ная ответственность индивида неизбежно
заменяется го-сударственными интересами raison d'etat (Государственная
необходимость, благо государства (фр.) - Прим. ред.). Вместо нрав-ственной и
умственной дифференциации индивидов мы имеем благосостояние общества и
повышение жизненно-го уровня. Цель и смысл индивидуальной жизни (которая
является единственной реальной жизнью) заключается уже не в индивидуальном
развитии, а в политике Госу-дарства, которая навязывается индивиду извне и
состоит в претворении в жизнь абстрактной идеи, которая имеет тенденцию
притягивать к себе всю жизнь. Индивида все больше лишают права на принятие
нравственного решения о том, как ему следует прожить его же собст-венную
жизнь. Его кормят, одевают, обучают и дисципли-нируют, как единицу общества,
его селят в соответству-ющую единицу жилья и доставляют ему удовольствие и
удовлетворение в той форме, в какой их воспринимает толпа. Правители, в свою
очередь, являются такими же единицами общества, как и подданные, и
отличаются от последних только тем, что представляют собой рупор
государственной доктрины. Им совсем не обязательно обладать здравым смыслом,
они могут просто быть хорошими специалистами, совершенно бесполезными вне
области их специализации. Государственная политика определяет, что следует
преподавать и что следует учить.

Сама всемогущая доктрина Государства отчасти ста-новится жертвой
манипулирующих в интересах государства людей, занимающих в правительстве
самые высокие посты и сосредоточивших в своих руках всю власть. Любой
человек, попавший, то ли путем честных выборов, то ли по прихоти судьбы, на
один из таких постов, больше уже никому не подчиняется; он сам является
"политикой государства" и может следовать в определенном им самим
направлении. Вслед за Людовиком XIV он может сказать: "Государство - это я".
Стало быть, он является единственным или, по крайней мере, одним из тех
очень немногих индивидов, которые могли бы использовать свою
индивидуальность, если бы только знали, как отделить себя от доктрины
Государства. Однако, они, как правило, являются рабами своих собственных
измыш-лений. Подобная однобокость всегда психологически ком-пенсируется
бессознательными подрывными тенден-циями. Рабство и бунт неотделимы друг от
друга. В результате борьба за власть и крайняя подозрительность пронизывают
весь организм от верхушки до самого низа. Более того, стремясь
компенсировать свою хаотическую бесформенность, масса всегда порождает
"вождя", кото-рый, как учит нас история, неизбежно становится жерт-вой
своего же непомерно раздутого эго-сознания.

Такое развитие событий становится логически неиз-бежным в тот момент,
когда индивид соединяется с массой и перестает быть индивидом. Помимо
агломе-рации огромных масс, в которых индивид растворяется в любом случае,
одной из главных причин психологическо-го массового сознания является