"Шарлотта Юнг. Голубица в орлином гнезде " - читать интересную книгу автора

Изволь, дитя мое, благословляю, как умею, хотя в Адлерштейне тебе непременно
скажут, что я привык благословлять иным способом. Ну, теперь поцелуй меня,
моя девочка, и подойди ближе, я на тебя посмотрю хорошенько. Однако, -
продолжал Гуго, сжав ее в своих суровых объятиях, - ты совсем, как перышко,
такая же худенькая и болезненная, как наша барышня? - Затем, осмотрев
молодую девушку с головы до ног, отец вскричал: - Нет, ты совеем не похожа
на свою мать, та была женщина высокая и прямая, как колонна.
- Это правда, - отвечала фрау Иоганна, - но, как мать, так и эта бедная
малютка столько выстрадали от усталости и треволнений всякого рода, что не
смотря на все наши заботы, Христина никогда не была полна и развита
физически. Надо еще дивиться, что и жива-то осталась.
- Наша Христина не красавица, мы это знаем, - прибавил Годфрид, с
нежной улыбкой взяв племянницу за руку, - но зато она хорошая, добрая
девочка.
- Хорошо, хорошо, - отвечал рейтар, - она совеем пригодна для моих
планов; пожалуй, оно и лучше, что она не красавица и не будет кружить головы
моих сотоварищей. Камилла, дочь моя ах, нет как, бишь, ее зовут?.. Христина,
собирайся завтра ехать со мной в Адлерштейн.
- В Адлерштейн! - повторила испуганно фрау Иоганна.
Что касается Христины, она упала бы, если бы дядя не поддержал ее и не
ободрил взглядом.
- Пойдешь в галерею, брат, и объяснимся, - сказал мейстер Годфрид. -
Налей приветственную чашу, Ганс. А твои товарищи, Гуго, могут угощаться в
нижней зале.
- Хорошо, - сказал Гуго, - и я с почтением отнесусь к твоему старому
розенбергскому, если оно у тебя осталось, брат Гетц. А если бы это вино
попало в Адлерштейн, ручаюсь, что через неделю из всего твоего запаса не
осталось бы ни капли.
С этими словами всадник вместе с хозяином прошли через нижнюю залу с
большой изразцовой печкой, уставленной всевозможными кухонными
принадлежностями; затем, поднявшись по лестнице, вошли в галерею, служившую
вместе и приемной комнатой.
Стены галереи были обиты обоями, на стульях лежали мягкие подушки.
Кроме массивного дубового стола посредине, тут был еще большой поставец для
посуды, уставленный оловянными горшками и кувшинами, стаканами, чарками,
рюмками, серебряными и золотыми вещами с солонками.
- Здесь все в том же порядке, как при покойном отце, - сказал рейтар,
бросаясь в хозяйское кресло. - Горсть рейтаров очень проворно упрятала бы
все ваши горшки и стаканы, сестра Иоганна.
- Боже сохрани нас от такой напасти! - прошептала бедная фрау.
- Очень вам все это нужно! Стоят тут без всякой пользы, как луковицы!
Вам же еще лишняя забота, изволь их тут чистить и вычищать каждый день! Вот
это кресло - другое дело, по крайней мере, хоть спина отдохнет. Ну-ка,
Камилла, дочь моя, сними с меня шлем! Как! не умеешь? Да на какой же ляд
женщина, не умеющая снимать вооружения с воина?.. Так, хорошо. Ну, стащи
сапоги!
И рейтар протянул дочери свои ноги.
- Я сейчас пошлю Ганса, - сказала фрау Иоганна - Он разует вас, братец.
Но бедная Христина стояла уже на коленях и изо всех сил тянула своими
маленькими ручками большие сапоги, окованные сталью, она была бы решительно