"Шарлотта Юнг. Голубица в орлином гнезде " - читать интересную книгу автора

не в силах исполнить эту работу, если бы сам отец не помогал ей отчасти
другой ногой. Потом девушка принесла меховые туфли. Между тем Гуго,
покачивая в воздухе свой сапог, жаловался на то, что сапоги у него худые, и
изъявлял намерение завтра же купить другие в Ульме, у сапожника Маттиаса.
- Что ты хочешь сделать с Христиной, брат? - серьезно спросил Годфрид,
усаживаясь по другую сторону печки. Тем временем, Христина, склонив голову
на колени тетки, с некоторой надеждой слушала, как фрау Иоганна горячилась и
говорила, что ни мейстер Годфрид, ни она ни за что не согласятся расстаться
с племянницей.
- В самом деле! - грубо сказал Гуго. - Разве я не имею права делать с
дочерью, что мне угодно? Какое вам дело, куда я намерен девать ее?
- Какое дело, брат? - сказал Годфрид. - Но мне кажется, что воспитав
Христину, как собственную дочь, и оставляя ее наследницей всего моего
имущества, я имею некоторое право вмешиваться в твои распоряжения
относительно нее.
- Что же, вы уже ей нашли мужа, что ли? Какого-нибудь игрушечного
мастера, вероятно? Покажите же мне его по крайней мере. Если он мне
понравится и любит мою дочь, я пожалуй соглашусь на их брак и привезу ее
сюда обратно, когда она исполнит то, зачем я ее увожу.
- Тут речь идет вовсе не о замужестве, - отвечал Годфрид, - Христине
еще не минуло семнадцати лет. Я еще успею найти для нее честного, хорошего
человека, который сумеет оценить сокровище, что я доверю ему.
- Да, и будет заставлять ее всю жизнь, с утра до ночи, чистить свою
оловянную посуду! - сказал насмешливо Гуго, и видимо задетый за живое
обещанием брата оставить свое имущество племяннице, прибавил серьезно: -
Как! Да разве у тебя нет своих детей, брат?
- Никого, кроме той, что теперь в раю, - отвечал Годфрид,
перекрестясь. - Если Христина останется с нами и будет заменять нам дочь,
все наше состояние, после нашей смерти, будет ее. Часть останется и тебе,
брат, если когда-нибудь захочешь отдохнуть от бродячей жизни. В противном
случае, - прибавил Годфрид, опустив глаза в землю, - мои скромные сбережения
пойдут на окончательную отделку нашего собора.
- Да кто же тебе говорил, Гетц, что временный отъезд от тебя моей
дочери помешает ей сделаться кухаркой, приготовлять кислую капусту и
беспрестанно чистить посуду. Ведь эти качества, кажется, очень драгоценны в
твоих глазах!
- Я еще ничего не знаю о твоих намерениях, Гуго; слышал только, что ты
хочешь отвезти Христину в замок Адлерштейн; а общее мнение, что этот замок
притон разбойников.
- А! А! Ты, как я вижу, слыхал об Адлерштейне. Да, мы-таки порядком
понамяли бока нашим добрым купчикам. Ульм знает кое-что об Адлерштейне и о
Спорном Броде.
- Все, что знает о них Ульм, делает им мало чести, - с важностью
отвечал Годфрид. - Но Ульм знает также, что император готовится составить
союз против всех разбойничьих притонов в Швабии, и худо будет тем, кто не
присоединится к его знаменам.
- Э, пусть император Франц убьет прежде медведя, а потом уж продает его
шкуру! Он никогда еще не пробовал взлезть к орлиному гнезду. Уверяю тебя,
одна сестра Иоганна со своей прялкой могла бы защитить Адлерштейн против
пятисот человек. Это баронство свободное, говорю тебе, мейстер Годфрид,