"Норберт Юрецко, Вильгельм Дитль. Условно пригоден к службе " - читать интересную книгу автора

пепельнице на его письменном столе. Как потом выяснилось, это была одна из
странностей "Дядюшки Бена". И в этот же момент я заметил еще одну его
особенность.
Во время беседы у него в руке вдруг оказался конец галстука Димитроффа.
Пока Дядюшка Бен говорил и поучал, он все время постукивал Димитроффа
пальцем по груди и незаметно понемногу тянул за галстук, так что узел
затягивался. Эту сцену я наблюдал с ним не один раз. Иногда кому-то просто
приходилось вырывать из руки Дядюшки Бена конец галстука, чтобы тот его
случайно не задушил. Самой знаменитой жертвой Дядюшки Бена был, несомненно,
во время одного из своих визитов в Ганновер тогдашний президент БНД Клаус
Кинкель, в будущем министр иностранных дел ФРГ. А в этот момент Димитрофф
стоял совершенно беспомощный, не в силах пошевельнуться, перед своим шефом,
который его, по всей вероятности, умышленно третировал. Было видно, что
Димитроффу это все крайне неприятно. Потому он поторопился попросить меня
зайти к нему в кабинет.
Димитрофф сказал, что флаг федеральной службы и карта Германии его
собственные. Его кабинет был образцом порядка. На подоконнике даже стояли
цветы. - И вы еще не знаете, что мы тут делаем? - вдруг услышал я его голос,
тихий для дополнительной таинственности. - Тогда пойдемте.
Мы прошли по длинному коридору. Справа и слева находились маленькие
бюро. В заднем конце коридора была открыта тяжелая бронедверь защищенного
помещения служебного архива. Этот участок дополнительно охранялся еще и
сигнализацией. В середине коридора слева была дверь в кабинет Димитроффа, а
напротив - дверь в так называемое паровое помещение. Внутри него стояло пять
больших столов. В центре каждого из них была установлена форсунка на ножке.
Внешне она была похожа на настольный микрофон. Ящиков у столов не было.
Вместо них были большие баки с дистиллированной водой. Если включить такую
аппаратуру, то из форсунки выходил горячий водяной пар. На отдельном столе
лежали большие пачки связанных бечевкой писем.
- Ну, господин Даннау, - сказал Димитрофф с определенной гордостью в
голосе, - здесь, стало быть, вскрывают почту. В этот момент в помещение
вошел еще один сотрудник. В руке у него была пачка вскрытых писем. После
короткой демонстрации он начал их гуммировать и проглаживать горячим утюгом,
чтобы снова их запечатать. Это был работник группы по обработке писем из
ГДР. Команда состояла из еще двух мужчин, двух женщин и меня. Затем
присоединился еще один коллега. Кроме того, существовала еще и "польская"
команда из трех человек.
Под прикрытием Г-10
Итак, мне предстояло читать чужую почту. Вначале я наивно полагал, что
речь идет о перлюстрации писем подозрительных лиц, попавших под наблюдение
государства. Вовсе не так. Мы без всякого выбора получали наобум выхваченные
письма граждан ГДР, которые те отправляли адресатам в Федеративной
Республике.
Все это проходило под лозунгом "получения стратегической информации для
обеспечения внешней безопасности ФРГ". Под этим прикрытием мы ежеквартально
получали от соответствующих судей полномочия на нарушение Г-10. Г-10
означало ссылку на Десятую статью Основного закона, гарантировавшую право на
тайну почтовой переписки. Мы же могли законно нарушать Конституцию,
прикрываясь спорными законами о чрезвычайном положении.
Наша деятельность проходила так. Каждое утро в восемь часов два