"З.Юрьев. Тонкий голосок безымянного цветка" - читать интересную книгу автора

сценарий, не было еще ничего, но тишина, переполнявшая меня, и сосна на
склоне в мудрых древних морщинах искали выхода.
Если бы только можно было переписать теперь заново все свои сценарии! И
жизнь. Сколько мусора выгреб бы я из них!
Я стал больше улыбаться и с удивлением обнаружил, что большинство людей
словно только и ждали моей улыбки, чтобы улыбнуться в ответ.
Я поднимался в лифте со старушкой, которая всегда тащила авоську с
апельсинами, даже когда их не было у нас в "Овощах", и которая потому,
наверное, глядела на всех с настороженным недоверием. На этот раз из сумки
у нее торчали толстенные пальцы бананов.
- Здравствуйте, - сказал я старушке и улыбнулся. - Я рад, что вы везете
домой бананы. Они снизят вам давление и наладят работу почек.
Старушка вздрогнула, инстинктивно прижала к себе авоську, но тут же
несмело улыбнулась в ответ.
- Вы так думаете? - спросила она.
- Абсолютно уверен.
- Спасибо,- прошептала старушка и робко перекрестила меня.
Не знаю почему, но в тот вечер мои растения были особенно разговорчивы, и
мне впервые пришла в голову мысль, что, может быть, они любят меня.


8


Позвонил наш оператор Сережа Бухвостов и пригласил на день рождения.
Сережа родом из-под Новгорода, но смуглая матовость лица и роскошная с
проседью борода делают его похожим на арабского шейха. Правда, запасов
нефти у него нет и он вечно занимает до получки, но тем не менее за глаза
все его зовут шейхом. К тому же он чудовищно, извращенно жесток, к
счастью, теоретически. Если осветители не вовремя поставят свет, он
обещает сначала четвертовать их, а потом уже по частям сварить из них
студень. Чуть быстрее повезут его ассистенты тележку с камерой, как Сережа
тонким задушенным голосом закричит: "Ногти бы вам повытаскивал
пассатижами!" Почему ногти - известно только Сереже. Очевидно, в его
подсознании движение тележки с камерой как-то связано с ногтями.
При этом наш оператор-постановщик довольно бездарен, кроток и панически
боится жены и Сурена Аршаковича. Я часто думал, почему Сурен упорно не
расстается с Бухвостовым. Дело, разумеется, не в лояльности. Если бы ему
нужно было, он спокойно отправил бы полгруппы на галеры. Погребите,
дорогие мои, это вовсе не так страшно. Почти как круиз, только питание
однообразнее. Скорее всего, его устраивали рабская покорность оператора и
всеобщее мнение, что режиссер просто мученик, работая с таким человеком.
Не раз я со вздохом приходил к убеждений, что и наш союз стоит,
по-видимому, на том же фундаменте.
Я поехал к Шейху. Я никогда не бывал у него, ошибся, вылез из автобуса на
остановку раньше и шел теперь, поглядывая на номера домов. Сейчас я найду
его квартиру, позвоню и окажусь в гареме. Шейх лежит на шелковых подушках,
держит в руке длиннющий кальян, а две невольницы с обнаженными торсами
медленно покачивают над ним опахалами. Из соседней комнаты раздаетется
пронзительный крик. "А, не обращайте внимания, Геннадий Степанович. Это я